Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

ГЛАВА 12

РЯБЬ

Наступило утро, и с ним пришел Тайбер Валерьев. Дюрантийский ксенолог получил приказ показать мне камеру, где умер Манн. Я разбудил Кассандру, и мы двинулись через лагерь вниз, к развалинам Фанамхары, останавливаясь, чтобы закрепить прозрачные защитные маски, которые часто носили рабочие на стройке Вайарту. Это были козырьки из прозрачнейшего алюмостекла, плотно прилегающие к лицу, как раз перед ушами.

Под подбородком жужжал маленький вентилятор, пропуская поток отфильтрованного воздуха через рот и нос каждого из нас.

Помещение, в котором когда-то хранились припасы, находилось по левую сторону главной аллеи, в одной из базилик - колонном зале, украшенном узкими стрельчатыми окнами с глубокой резьбой, так что треугольные лучи солнечного света падали на выщербленный каменный пол. Стена напротив двери и квадратные колонны внутри были покрыты линиями синеоформ Вайарту, каждая из которых была глубоко высечена в зеленом камне каким-то давно заржавевшим резцом.

"Они вывезли склады сразу после того, как это произошло", - сказал Валерьев, голос его был приглушен фильтрующей маской. "Переместили их внутрь Большого гипостиля, в одну из боковых камер. Оборудовали другое место на следующей площадке".

Я абсурдно осознавал, как звенят мои каблуки в этом твердом и пустом месте. Каждый шаг отдавался эхом сотен ног, пока я не стал казаться целым взводом. Несмотря на шум людей и экскаватора, работавших снаружи базилики, тишина в этой комнате была похожа на тишину церковного святилища. Можно было почти ожидать увидеть иконы из резной слоновой кости, свечи по обету и почувствовать запах свежих плодов жертвоприношения, начинающих киснуть.

"Они все были в задней части, не совсем вплотную к стене".

"Для чего предназначалась эта комната?" спросил я.

Валерьев откинул свои длинные каштановые волосы, упавшие на маску. "Мы думаем, что это своего рода памятник. Может для хранения записей".

"Учет?" Я посмотрел на надпись на ближайшей ко мне колонне - миллион тонких, зазубренных знаков, расположенных строка за строкой.

Валерьев указал пальцем. "Язык Вайарту - основной, то есть агглютинативный. Я в нем не разбираюсь. Я знаю несколько символов". Он провел пальцем линию, не касаясь мерзкого камня. "У ре ве те .....вот этот - щелчок. Су те те... еще один щелчок. Этот издает звук, средний между "дж" и "л"... я не могу его произнести".

"Они могли щелкать и говорить одновременно", - сказал я, вспомнив свое видение в храме Миуданара.

Это откровение, похоже, не удивило Валерьева. "Я видел реконструкции. Мы нашли несколько фрагментов костей и металла, но здесь нет полных окаменелостей".

"Вы сказали, что здесь больше одного языка?"

"О да." Валерьев вытянул шею, приблизившись к плотному столбцу надписей на задней стене. "Видите это? Видите, как иероглифы здесь расположены более тесновато? Мы называем это типом С. Картер называет это онхарриком".

"Онхаррик?"

"Онхар - это колония Вайарту на Стрельце", - сказал он. "Именно там

мы впервые нашли этот стиль".

"Это были разные виды?" спросила Кассандра, прищурившись, разглядывая тесные инопланетные буквы.

Валерьев покачал головой. "Мы так не думаем. Возможно, разные этносы". Он указал одной рукой на стену. "Все это место было построено монархом вайарту - этнархом, как-там-тебя-назвали, Ра Ва Те Те Ап У Лу".

"Как называли?" Кассандра с трудом скрывала свое веселье.

"Аравте-Теаплу", - пояснил доктор, повторив имя в его очеловеченном произношении. Оно означает "благословенный" или "избранный воин".

"Я полагаю, это может быть титул?" задумался я.

Валерьев неопределенно пожал плечами. "Moshda", - сказал он, что означало "вполне возможно". "Трудно сказать. Но!" Он махнул рукой на стены. "Вы видите здесь все четыре языка Вайарту, и все они восхваляют своего короля. Вся хвала Аравте-Теаплу, Многопобеждающему, Всепобеждающему! И все в таком духе. Большая часть надписей рассказывает о том, как он приказал своим рабам построить этот город, и о дани, которую они ему приносили".

"Это кажется странным для надписей на стенах", - сказала Кассандра.

"Думай об этом как о похвале, Anaryan", - сказал я. "Строители хотели бы, чтобы стало известно, какой вклад они внесли в работу. Готов поспорить, что большая часть надписи - это просто.......имена".

Кассандра обняла себя за плечи, оглядывая циклопическую зеленую камеру. "Как же здесь тесно", - ворчала она. "Воздух, кажется, не движется".

"Вентилятор в вашей маске включен?" спросил я.

"Si, Abba", - ответила она, но при этом проверила управление под челюстью. "Разве ты не чувствуешь?"

На самом деле, да. Несмотря на зубчатые окна и открытую каменную арку, ведущую наружу, воздух внутри казался затхлым и мертвым на моей коже. Чтобы не чувствовать этого, я вытащил из кармана пальто кожаные перчатки и натянул их на руки. "Где было тело?"

Валерьев указал место кивком головы. "Вы все еще можете видеть отметины на полу, хотя они и поблекли".

Я впервые взглянул на пол. Зеленый камень был испещрен огромными черными полосами, многие из которых были размазаны или выцвели до тонкого серого цвета. Самая большая из них тянулась, должно быть, более чем на тридцать футов, представляя собой извилистую полосу черного на зеленом. Другие заходили на стены, а некоторые были настолько малы, что казались не более чем точками тьмы на зеленом камне.

"Ветер сюда почти не проникает, как заметила юная мисс", - продолжал говорить Валерьев.

Я поднял руку, призывая к тишине.

Ни блеска, ни искажений, подобных тем, что я видел на теле Манна, не было, хотя я широко раскрыл глаза. Скосив взгляд, я посмотрел в ту сторону, которую не мог видеть ни один другой человек, и увидел себя стоящим в базилике снова, и снова, и снова, отражения в зеркалах, подобных тем, что были в Алькас дю Бадре.

Ничего.

Я позволил видению исчезнуть.