Беспокойные боги
Шрифт:
Это были всего лишь отметины, петляющие царапины на чужом камне, И хотя многие из них были разбиты и размазаны, другие остались целыми, и я мог видеть их истинную природу - от самой большой орбиты до мельчайшего булавочного укола.
Все они были кругами.
Я наклонился, чтобы коснуться одного из них пальцами в перчатке, и почувствовал небольшое углубление в камне - не более ширины нескольких волосков. Перчатка испачкалась, на кончике пальца остался черный порошок. Темное пятно смутно виднелось там, где мой палец нарушил круг.
"Он сгорел", - сказал я.
"Сгорел?" Кассандра присела и, подражая мне, стала растирать каменный пепел между пальцами.
"Так я и думал!" Валерьев прищурился и посмотрел на нас. "Можете ли вы объяснить это? Может быть, у Вайарту сохранилось какое-то оружие? Что-нибудь, что могло бы сжигать камень подобным образом?"
Я посмотрел на него, но ничего не сказал. Он знал не хуже меня - а может, и лучше, - что вряд ли какая-нибудь электронная штуковина сохранит работоспособность спустя почти миллион лет.
"Вы нашли что-нибудь, что они построили и что до сих пор работает?" спросила Кассандра.
"Nien". Он скрестил руки, слегка защищаясь. "Но они похожи на плазменные следы, не так ли? Так говорил Гастон, а до него сэр Оливер".
Я согласился, что так оно и есть, и встал со стоном и щелчком в левом колене. Сухость пустыни уже истощила мою кожу, так привыкшую к Джадду и Айлис дю Альбулкам. Мне очень хотелось почесать лицо, но я не мог.
"Они похожи на рябь, не так ли?" спросила Кассандра, все еще приседая над следами ожогов. "Как если бросить горсть камней в бассейн".
Я нахмурился и посмотрел на нее. "Понимаю, что ты имеешь в виду", - сказал я, обойдя площадку на четверть оборота и приблизившись к стене. Там, где два круга пересекались, каждый из них слегка колебался. "Я не знаю ни одной плазменной горелки, которая оставляла бы такие следы". Я снова повернулся к Валерьеву. "Вы видели тела?"
"Нет", - сказал он. "Это забота Картера. Гастон видел, но он не стал об этом говорить".
"Доктор Манн был раздавлен, Валерьев". Я указал обеими руками на свои ребра. "Вокруг туловища".
Мужчина выругался на дюрантийском, непрерывный поток ругательств перешел на гальстани, когда он сказал: "Я не какой-то глупый провинциал. Я наслышан о вашей репутации, лорд Марло. Меня не испугать рассказами о призраках и колдовстве".
"Нет никакого колдовства", - возразил я, испытывая искушение выступить перед этим парнем, хотя однажды отказался выступать перед императором. "То, что вы называете колдовством, - всего лишь наука, которую вы не понимаете". Я запахнул на себе пальто. "На небе и на земле, доктор, есть больше вещей, чем может присниться вашей философии".
Дюрантийский ксенолог рассмеялся и, обратившись за поддержкой к Кассандре, спросил: "Он всегда такой?"
Многострадальная, она развела руки в красноречивом пожатии
Я изучал Валерьева. Для меня было очевидно, что - хотя он знал о Вайарту столько же, сколько и любой другой, не входящий непосредственно в штат АПСИДЫ, - он почти ничего не знал об Исполинах, о самих Наблюдателях.
Не мне было говорить ему об этом.
И все же… Оберлин говорил об отпечатках пальцев, о местах, где энергетические тела Наблюдателей пересекались с нашим миром. Тело Миуданара было одним из таких отпечатков - конденсат энергии в материю в виде какого-то черного змея-бога. Не были ли эти кольца еще одним? След контакта с более высокой, более обширной вселенной в углеродистом камне?
Они были отпечатком ботинка, а бедный, злосчастный доктор Манн - тараканом.
Я чувствовал себя таким маленьким. И какая польза от знания, откуда может упасть ботинок, насекомому, у которого не хватит сил выдержать его удар? Казалось, из всех насекомых, называемых человеком, только я один обладал этим знанием и способностью что-то с ним сделать.
Это было... глубокое чувство изоляции.
"Знаете, - продолжил Валерьев, - вы странный человек, Марло. Я не уверен, чего я ожидал. Вы ведете себя не как солдат".
"Я им не являюсь", - сказал я и добавил: "Больше не являюсь".
"Тогда кто же вы?"
Я резко посмотрел на него, пальто взметнулось, когда я повернулся. После паузы я сказал: "Колдун".
Валерьев усмехнулся, погрозил мне пальцем. "Хорошо сыграно!" - смеялся он, - "Очень хорошо сыграно. Колдун!" Он погрузился в поток дюрантийского языка со слишком сильным акцентом, чтобы я мог его полностью понять. Однако уловил слово muskara.
Ублюдок.
"Вы так и не ответили вчера", - сказал Валерьев. "Почему вы здесь?"
Я не сводил с него глаз, удерживая его взгляд, пока он разочарованно не отвернулся.
"Я, пожалуй, самый авторитетный специалист в галактике по сьельсинам", - ответил я и увидел, как тень упала на некрасивое лицо доктора. "Сьельсины… появились на бывшей планете-колонии Вайарту. Они называют Вайарту Энар, Первыми, и считают себя их наследниками. Dedim, Вторыми".
"Вы хотите сказать, что между сьельсинами и Вайарту есть какая-то связь?"
"Я говорю, что сьельсины могут прийти сюда, доктор", - сказал я и увидел, как мужчина побледнел.
"Почему?"
Посмотрев на Кассандру, я улыбнулся: "Что-то убило доктора Манна. Будь то оружие энар - как вы предполагаете, или колдовство, - сьельсины придут, чтобы забрать его. Я здесь для того, чтобы этого не произошло".
Я ничего не сказал ему о Наблюдателях. Пусть это останется делом рук Оберлина, схоластов и меня! У Тайбера Валерьева еще оставался шанс, что Империя отпустит его, позволит вернуться в безмятежную республику, где он жил. Это было маловероятно, но секреты, которыми я владел, тогда представляли опасность, опасность для всех, кто их знал.