Беспокойные боги
Шрифт:
Я спросил Рассама, не был ли это Аравте-Теаплу, Всепобеждающий.
"Нет", - пояснил схоласт и показал мне надпись, сделанную под короной со звездой. Он провел пальцем в перчатке по синеоформе. "И Су На Ма Су Ра Те Ха Ну получил от Ма Су Те Му су джа ра ка си те у ма, право править, став Су На Ма Су Ра Те Ап У Лу, Первым Связующим, Всеобъемлющим".
"Их первый король?" спросил я.
"Сунамасра-Техану, или Сунамасра-Теаплу", - сказал Рассам, превратив суровый каданс вайартского слога в нечто похожее на человеческую речь. "Он объединил
"Наблюдатели сделали его королем", - сказал я и подумал: "Так же, как они сделали королем Элу".
История повторялась, но сколько раз? Скольких чемпионов помазали Наблюдатели для себя? Сколько раз черные боги настраивали существ против самого творения?
Рассам подвел меня к следующей надписи - огромному блоку текста рядом с изображением крылатого сущестао, которое могло быть только Наблюдателем Масутему. "Здесь говорится о том, как бог приказал своему народу сжечь звезды, очистить все живое во вселенной, чтобы О Ба Да Му не породил демонов, которые уничтожат их".
"Обадам?" спросил я.
"Лжец".
Здесь, по крайней мере, было подтверждение хотя бы одного факта: Какой бы ни была связь между Тихим и Наблюдателями - был ли Тихий одним из них или нет, - они были врагами.
Уровни выше рассказывали о приключенческих войнах Вайарту. Как они разбивали миры и разрывали солнца на куски, как преследовали жизнь - от мельчайшей протоплазмы до потерянных рас, чьи королевства раскинулись по всем звездам. И все ради того, чтобы найти и перерезать ту нить, что привязывала Тихого к его творению.
Человечеству.
Мне почти показалось, что я вижу черные корабли Вайарту, бороздящие черные моря ночи, ищущие, всегда ищущие.
Земля была избавлена от огня лишь по счастливой случайности, и теперь сьельсины были посланы против нас - и против Тихого. Вместо этого Сунамасра-Теаплу пришел Элу, король Эуэ, а за ним Дораяика, его наследник...
* * *
Когда я не был в руинах со схоластами, то летал на споттере. На вершине горы начались раскопки, в ходе которых были вскрыты отложения и песок возрастом в миллион лет. Если смотреть с воздуха, крепостные стены наземного города тянулись от западного склона Китового Хребта, как пальцы огромной руки. На плато были возведены краны, чтобы поднимать грузы к работающим там землекопам, и я мог видеть огромные квадраты сетки Уилера, в которых трудились рабочие Валерьева.
Целая стая наших ирчтани кружилась и ныряла на фоне бледного неба. То и дело один из них издавал пронзительный крик - не слово, а обрывок закодированной музыки, которую разносил ветер.
"Хотела бы я их понимать, - сказала Кассандра, сидевшая в турели споттера чуть позади.
"Это просто тренировка", - сказал я. "Анназ хочет, чтобы они были начеку. У него жесткий контроль".
"Я знаю, что это тренировка!" - сказала она. "Я просто хотела бы понимать сигналы".
Я потянул штурвал назад, отклонился на девяносто градусов вправо, и мы плавно перешли в
"Это значит, что они заметили врага", - сказал я, наблюдая, как ирчтани пролетают мимо нас. Один врезался в другого, и какое-то мгновение они падали, кувыркаясь друг через друга в воздухе. Мгновение спустя они распались, и каждый полетел своей дорогой.
"Ты понимаешь их?" спросила Кассандра.
"Не очень хорошо", - ответил я. "Но это я знаю достаточно".
"Жаль, что я не умею летать", - сказала она.
"Мы сейчас летим".
"Я имею в виду, действительно летать", - пояснила она.
Взяв штурвал обеими руками, я погнал нас вперед, мчась по верхним склонам прочь от горы, над краем пустыни. Далеко внизу виднелось скопление белых зданий, похожих на гальку в бескрайнем песке. "Чем меньше репульсор, тем слабее тяга. Ты можешь построить его достаточно миниатюрным, чтобы поднять в воздух поддон, но не сможешь заставить скафандр летать. Нет, если только не найдешь способ увеличить мощность".
"Но ведь с ними можно прыгать?"
Она подумала о жгутах, уложенных в аварийном отсеке у люка. "Можно падать. Я использовал их для падения с орбиты пару раз во время войны".
"С орбиты?" - спросила она, наклонившись от турели. "И каково это было?"
"У меня никогда не было времени подумать об этом", - сказал я. "Мы просто летели. Мы просто сделали это". Я так редко говорил с ней о войне. На Джадде она казалась частью другого мира - в каком-то смысле так оно и было, - и я хотел, чтобы так оно и оставалось, чтобы моя дочь была в мире и безопасности. "Мы прибыли на Ганелон - твоя мать и я. И Драконоборцы, те, что привезли меня на Джадд. Именно на Ганелоне экстрасоларианцы разработали Красный сон".
Я мог слышать, как расширились ее глаза. "Летовирус? Вы были в лаборатории, где его создали?"
"Я сжег лабораторию, которая его создала", - уточнил я. "Но было слишком поздно, чтобы спасти галактику". Я повел нас по дуге, показывая раскопки во всем их великолепии: зеленые руки города Энар, поднимающиеся из песка, его крепостные валы, начинающие вырисовываться из скалы Китового Хребта. "Интересно, сколько их здесь жило?"
"Тайбер сказал, что, наверное, миллионы", - ответила она.
"Теперь просто Тайбер, да?"
"Мы здесь уже почти два года, Абба", - сказала она. "Не могу же я продолжать называть его доктором Валерьевым, верно?"
Я пропустил это мимо ушей. "Должно быть, это был менее значительный форпост", - сказал я. "Актеруму был огромен. Мили в поперечнике, Анарян. Мили. Едва можно было видеть одну сторону от другой".
"Звучит красиво", - сказала она, не зная, что значил для меня Актеруму.
Я вздохнул раз. Два. Три. "Думаю, так оно и было", - сказал я, думая о последнем уроке Гибсона, который он дал мне давным-давно на Делосе. "Ужасно, но и прекрасно тоже".