Беспокойные боги
Шрифт:
Но они не смогут этого сделать, если не найдут способ усилить свой сигнал. Потребуется антенна, достаточно мощная, чтобы пробить магнитосферу, или даже высотный флайер.
Подойдет и один из ретрансляторов лагеря.
Я стиснул зубы, когда мы добрались до первой галереи и увидели красную вспышку наверху.
Я не мог этого допустить.
ГЛАВА 23
СХВАТКА В ТЕМНОТЕ
Мы отвернулись от пантеона и царящего в нем хаоса и вырвались - пусть
Рваный подол красного плаща исчез за углом справа впереди от нас, и я вскрикнул указывая. Вайартские фризы на каждой стене словно танцевали, когда мы пробегали мимо. Я завернул за угол и только тогда осознал свою ошибку.
В мою сторону с шипением летел нож-ракета, пущенный метателем дротиков в рукаве Кибалиона, быстрый, как любая стрела. Только слепая удача и палатинский рефлекс спасли меня, когда я поднял сьельсинский скимитар, чтобы отбить лезвие в сторону. Нож-ракета вонзился в колонну слева от меня. Он кувыркнулся в воздухе и, выровнявшись, снова устремился ко мне.
"Кассандра, не подходи!"
На этот раз я был готов, и, открыв свое видение, поймал нож в кулак, как в покоях Оберлина. Лезвие задрожало в моей руке, и я почувствовал, как режет острие. Это была не такая аккуратная работа, как та, с которой я справился на борту "Реи", и оставалось молиться, чтобы лезвие не было отравлено. Тем не менее, я держал его крепко. Не имея возможности использовать высшую материю, я прижал нож-ракету к стене и ударил по ней с силой рукоятью скимитара. Компоненты заискрились, и я позволил этой штуке упасть замертво.
Моя собственная кровь испачкала стену с надписями, но у меня не было времени думать о мышьяке, который наверняка проник в мое тело. Наблюдатель был свободен, напился крови и тепла Музугары и его людей и таким образом укрепился. Я удивлялся этому и недоумевал, почему Миуданар не возродился к новой жизни благодаря жертвоприношениям, принесенным у развалин его черепа.
Но это тоже были вопросы для другого раза.
В мою сторону с шипением полетел второй нож-ракета. Я отскочил в сторону, прижался спиной к ближайшей колонне, широко раскрыв глаза, когда нож повернулся, чтобы найти меня. Как же я тогда тосковал по Валке! Она могла бы подчинить своей воле ножи и существо, которое ими управляло, и сразиться за командование.
Но у меня была лишь Кассандра, и мы были одни, без защиты, только один клинок мертвеца защищал нас.
Нож полетел.
Как и в случае с пулей из пистолета Бастьена Дюрана, я позволил лезвию пройти сквозь меня, чтобы найти то место в сплетении времени, где оно промахнулось. Я услышал, как острие хрустнуло о ближайший камень, и наклонился вперед, чтобы лезвие и моя голова больше не находились в одной точке пространства.
"Ruhe?" Ярость Кибалиона оттеняла каждый слог его неверия.
Как?
Земля содрогнулась - то ли от луны сьельсинов над головой, то ли от темного бога, пробудившегося в пантеоне
Наши глаза встретились, и я понял, что она намеревалась попытаться обойти гомункула с фланга.
Я покачал головой.
Она в свою очередь покачала головой.
Отбросив всякую осторожность, я побежал по коридору прямо к крашеному.
Кибалион поднял свой метатель дротиков, чтобы запустить еще один нож-ракету, но ничего не произошло. Слабый механический щелчок отразился от потолка этого низкого и широкого коридора. В глазах Кибалиона застыла паника, и он зашарил по незнакомым поясам, нащупывая один из мечей высшей материи. Он достал один - кажется, один из мечей Кассандры, - но, прежде чем успел разжечь клинок, сама Кассандра вылетела из темноты справа от Кибалиона. Ее гамбит оправдался, и мышцы, разработанные на Джадде, несли ее даже быстрее, чем меня.
Они оба упали, Кассандра сверху, и я резко остановился, наблюдая со смешанным удивлением и ужасом, как моя дочь схватила крашеного за лацканы и ударила головой о каменный пол. Кассандра изогнулась, чтобы наступить каблуком на руку, державшую оружие, и прижала ее к полу, как прижимала многих джаддианских неофитов. Она подняла кулак.
"Пожалуйста! Нет!" Крашеный выпустил меч и попытался прикрыть лицо рукой.
Кассандра все равно ударила его, и удар ее кулака был подобен удару молота. "Ты убил их!" - закричала она и снова ударила Кибалиона. "Ты отключил энергию! Ты вызвал их сюда!"
Смутно я осознавал, что всего лишь стою там, что вот-вот увижу, как моя дочь впервые убивает человека. Я поймал себя на том, что вспоминаю бедную женщину, которую зарезал в магазине, который ограбил с бандой Релса в Боросево.
Я все еще помнил ее глаза, большие и белые, как у гомункула.
"Остановись! Я сдаюсь!"
"Кассандра!" Я оттащил ее от смертоносной твари. "Отойди!"
"Но, Абба!" Ее грудь вздымалась.
"Отойди, я сказал!" Я встал над Кибалионом.
Крашеный рассмеялся. "Мой господин..." - говорил он, - "сбежит". Красная кровь залила его лицо и перед серого плаща Ласкариса.
"Пустяки", - сказал я, хотя это было не так. Я нагнулся и поднял меч, который Кибалион пытался достать, чтобы защититься. Это был один из мечей Кассандры, с серебряной фурнитурой и красной кожей, с джаддианской каплевидной рукоятью. "Сьельсины потерпели здесь неудачу".
"Потерпели неудачу?" Голос Кибалиона надломился, превратившись из тенора в баритон. "Потерпели неудачу? Нет, нет, господин. Не потерпели неудачу! Сущность проснулась!"
"Но она не сможет покинуть эту планету", - сказал я, поправляя руку на рукояти меча. "Разве не так? Она не может пройти через ионосферу".