Беспощадный дикарь
Шрифт:
— Со мной у тебя будет больше доступа. У меня есть отчет о происшествии с той ночи, когда твои родители… — Я прервалась, не желая говорить об этом. Во мне шевелится боль от печали по младшей сестре, которую он так и не встретил. Облизав губы, я продолжаю. — Послушай, помощь тебе — это единственный способ искупить вину за нарушенное обещание. Ты позволишь мне?
Тени в его глазах убивают. Как только импульс охватывает меня, я делаю шаг, приближая наши тела друг к другу, слегка касаюсь его точеной челюсти и приподнимаюсь на носочках, чтобы поцеловать.
Фокс позволяет это, издавая низкий гул, когда мои губы
На этот раз, когда я отстраняюсь, губы распухли, стали нежными и тени рассеялись.
Мы смотрим друг на друга, а его большой палец двигается взад-вперед на моей талии. Вздохнув, он прижимается лбом к моему. — Ты еще многого не знаешь.
— Так расскажи мне, не отталкивай снова. Впусти меня.
Горло Фокса с трудом сглатывает. — Ты так сильно хочешь помочь? Отлично, — пробормотал он смиренно. — Просто помни — ты сама попросил об этом.
22
ФОКС
Продолжать поиски правды с Мэйзи на моей стороне не входило в планы, но она все делает по-своему. Я почти смеюсь, потому что мне следовало бы знать лучше, чем пытаться контролировать ее свободную натуру. Мэйзи управляет только ее дикое сердце.
Покинув склад, я привел ее к месту, где была припрятана машина ее брата. Как только она скользнула на пассажирское сиденье Charger, я крепче вцепился в руль, поскольку мои мысли вернулись к тому времени, когда она в последний раз была в машине. Мы едем в закусочную рядом с шоссе, где хочу устроить встречу, детали которой перехватил Кольт.
Всю дорогу она держала окно опущенным, а рука свисала, чтобы покатать рукой волны теплого воздуха. Не раз мое внимание привлекал старый кожаный браслет, который она носит, тот самый, с камнями, который я ей подарил. Она до сих пор никогда его не снимает.
— Никогда раньше не была в засаде, — говорит Мэйзи после того, как мы припарковались на стоянке в течение двадцати минут. Она роется в бардачке. — Мы должны были остановиться, чтобы перекусить.
Я провожу языком по зубам. — Для слежки обычно требуется тишина и сосредоточенность. — Жестом руки, лежащей на руле, указываю на цель. — Так что держи эти красивые губки на замке, пока я не нашел способ заставить тебя замолчать.
Мэйзи бросает взгляд, полный жара от моей угрозы, и я сдерживаю стон. Боже, это пытка после стольких дней, проведенных вдали от нее. Слабый аромат сладкого кокоса на ее коже убивает.
— Ладно, ворчун. — Нетерпеливо фыркнув она опускается на сиденье и упирается одной ногой в дверь, чтобы устроиться поудобнее. — Тебе не нужно быть таким властным.
— Тебе не нужно помогать, — напоминаю я ей, пытаясь найти что-нибудь, чтобы отвлечься от любования длиной ее подтянутых ног, когда подол платья поднимается выше от ее положения. — Ты здесь только потому, что я разрешаю.
Впустить ее — это, наверное, моя худшая идея в жизни.
После того, что Мэйзи сказала на складе, я подумал, что поступал неправильно, отталкивая. Она должна
Мой взгляд в третий раз за пять минут переходит на нее, вместо того, чтобы сосредоточиться, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Если она еще больше ссутулится, я смогу заглянуть прямо под платье. Меня обдало жаром. Чертова маленькая искусительница…
Мэйзи притягивает меня с сумасшедшей силой, созданной из ткани вселенной. Я провожу зубами по нижней губе и едва заметно оглядываю ее, гадая, не оставляет ли привычка обходиться без нижнего белья ее киску голой под этим платьем. В последний раз, когда она была у меня в машине, я не мог остановить фантазии, и сейчас они снова в силе, поскольку возбуждение нарастает, затуманивая голову жаждой, чтобы она скакала на моем члене, пока не закричит от желания.
На этот раз желание стало еще более сильным, поскольку она снова ворвалась в мою жизнь, требуя помощи после того, как я держал ее на расстоянии. Она не отпускает меня, и это делает с сердцем такое, что оно крутится вокруг себя и сильно бьется.
Выдохнув, я кладу руку на рычаг переключения передач между нами и едва касаюсь пальцами ее гладкого бедра, борясь с желанием перетащить ее через центральную консоль к себе на колени, где мог бы поцеловать.
Через пару минут она устраивается на своем сиденье, придвигаясь ближе ко мне, пока осматривает местность, которую мы обследуем. — Так что мы будем искать?
— Мне сообщили, что сегодня здесь состоится встреча. Я не знаю, с кем, так что готов ко всему. Кто бы это ни был, я задокументирую это.
— Круто, поняла.
Я думаю о том, как опасно тыкать спящего медведя, пока охочусь за правдой, но она только еще раз докажет, что у меня ноль шансов оградить ее от всего этого.
— Когда собрание закончится, я хочу, чтобы ты постаралась скрыться из виду. Понятно?
Она смотрит на меня. — Почему?
— Ты знаешь почему, — пробормотал я, сжимая кулаки и она вопросительно поднимает брови, и я вздыхаю. — Чтобы скрыть твое лицо. Это защитит тебя, если нас заметят. Я менее узнаваем в этом костюме, но не буду рисковать, что кто-нибудь узнает тебя и свяжет твое лицо с родителями.
— Хорошо. — Она смотрит на меня и кладет руку мне на ногу. — Мы сделаем это вместе. Ты и я, как это всегда должно быть.
Я смотрю на нее краем глаза, упираясь локтем в окно и проводя большим пальцем по губам. — Да.
Во мне поселилась глубокая правда. Мне не следовало винить Мэйзи. Тогда мы были просто детьми. Выдох, который делаю, словно вытягивает последние остатки многолетней обиды, оставляя меня более легким и менее окутанным столь сильной болью.
В машине снова становится тихо, и мы устраиваемся в ожидании. Я коротаю минуты, прокручивая в голове все, что мне удалось узнать на данный момент. Авария была скрыта, а Ричарду Лэндри помогла его новая должность начальника полиции. Через несколько недель Жаклин Лэндри стала генеральным директором. Оба они стали богаче, а Нексус лаборатория за последнее десятилетие выросла из небольшой региональной лаборатории в одного из ведущих поставщиков в стране.