Бесславные дни

Тертлдав Гарри

Когда Хиро Такахаси постучал в его дверь, Эйзо Дои был очень рад получить 13 килограмм свежей рыбы, но поделился своими опасениями:

– Где же мне её держать? Моего холодильника не хватит.

Его тревоги не волновали Хиро. После того, как они ушли из дома Дои, Кензо и Хироси вернулись в палатку в ботаническом саду. Им совершенно не хотелось видеть ни самого Киту, ни кого-либо из японского консульства. Хиро прошел по Нууану-авеню до угла с Куакини-стрит. Здание консульства стало одним из центров японской оккупационной

администрации на Гавайях. Другим таким центром стал дворец Иолани.

Как и в большей части Гонолулу, в здании консульства не было света. Хиро никак не мог понять, зачем это нужно. Ни один американский самолет не мог спокойно долететь до Гавайев с материка, отбомбиться по городу и вернуться обратно. Хиро даже не был уверен, что у американцев были такие самолеты. Но японские военные могут проявить такую же глупость, как и их американские коллеги.

– Стоять!
– выкрикнул из темноты часовой.
– Кто идёт?
– Когда Хиро назвался, часовой сказал.
– А, проходи. Тебе будут рады, особенно после торпедирования.

– Торпедирования?
– переспросил Хиро.
– Что случилось? Я весь день провел в море, а радио у меня нет.

– Днём какая-то сраная американская подлодка потопила "Бордо-мару", - пояснил солдат.
– На нём везли еду, но... карма. Американцы хотят, чтобы все тут голодали. Вот я и говорю: Кита-сан будет очень рад отведать тунца.

Он открыл дверь для Хиро и тот прошел внутрь. Консул Нагао Кита был невысоким коренастым круглолицым человеком. Он оживленно беседовал с тремя или четырьмя флотскими и армейскими офицерами, но когда вошел Хиро, прервался.

– Такахаси-сан!
– воскликнул он. Хиро переполняла гордость от того, что такой важный человек вспомнил его имя. Лицо консула расплылось в широкой улыбке.
– Что ты там мне принес? Разве это не прекрасно?

– Это для вас, господин и, возможно, для этих господ, если пожелаете с ними поделиться.

– Да, если захочу, - сказал Кита и рассмеялся. Офицеры тоже принялись рассматривать превосходного тунца. Флотский капитан облизнул губы, но тут же одернул себя. Кита подошел к Хиро и взял рыбу из его рук. Затем консул отвесил рыбаку почтительный поклон.

– Очень приятно, что ты не забываешь обо мне, Такахаси-сан. Очень приятно. Поверь, я тоже тебя не забуду. При каждой возможности я буду вспоминать о тебе.

Восторженный Хиро вернул поклон.

– Думаю, это не обязательно, господин.

– А я думаю, что обязательно.
– Взяв тунца в руки, Кита тут же позвал помощника, чтобы тот забрал у него рыбу. Потом он снова повернулся к Хиро.
– Но прошу меня простить. Нужно решить, что делать с этой историей, которая случилась днём.

Рассказывать, что это за история он не стал. Хиро сделал вид, что он не в курсе. Иначе у часового могут возникнуть проблемы. Он кивнул и сказал:

– Разумеется, господин.
– И развернулся, чтобы уйти.

–

Я тебя не забуду, - сказал Кита.
– Ты очень надежный человек.
– Когда Хиро выбирался из-за закрывавших дверной проем занавесок, его переполняла гордость. Консул назвал его надежным человеком! Как будто сам Император повесил ему на грудь орден Восходящего солнца.

Инструктором, преподававшим Джо Кросетти основы военно-морской службы, был седеющий лейтенант по имени Ларри Мур. У него было вытянутое лицо, как у бассет-хаунда и такое же грустное. Когда он вошел в класс с улыбкой на лице, Джо понял, что что-то случилось.

Он оказался прав. Лейтенант Мур сказал:

– Джентльмены, вчера у северного побережья Кауаи подлодка "Гранион" отправила ко дну японское судно. Мы уже наносим ответные удары по этим узкоглазым как-их-там.

Из глоток курсантов вырвался единый дикий рёв. Джо тоже закричал. Несколько парней захлопали в ладоши. Орсон Шарп поднял руку. Когда лейтенант Мур позволил ему говорить, он сказал:

– Сэр, япошки подвозят питание для гражданских или снабжают лишь военные гарнизоны?

– Это... мы пока не уверены, - сказал Мур после короткой паузы.
– Однако это судно могло везти как боеприпасы и самолеты, так и рис для военных и гражданских.

– Понятно, сэр.
– Шарп как всегда был краток и вежлив.
– После торпедирования были ли какие-то вторичные взрывы?

– Я не знаю, поэтому ничего не могу сказать, - ответил инструктор.
– Со своей стороны, будьте так любезны, поясните, почему вы тратите время занятий на обсуждение каких-то япошек.

Большинство курсантов на месте Шарпа быстро бы утратили интерес к беседе. Орсон Шарп оказался не из таких.

– Сэр, я бы и сам весело помахал ручкой всем тонущим япошкам. Но на Гавайских островах очень много голодающих гражданских. Мне будет неприятно, если они продолжат голодать.

Лейтенант Мур внимательно изучал стоявшего перед ним курсанта. Шарп не проявлял неуважения и не нарушал субординацию. У него было своё мнение и он спешил им поделиться. Если инструктору это не нравилось... Что ж, это же пока ещё свободная страна? Джо понял, что вопрос некорректен. Страна всё ещё свободна. Но насколько свободен моряк в праве высказывать собственное мнение, другой вопрос.

Наконец, Мур сказал:

– Поговорим об этом в другой раз.
– Он говорил, словно губернатор штата, прощавший преступника, который этого, похоже, не заслужил. Через пару мгновений Мур продолжил: - На чём мы остановились? Ах, да, на вчерашней контрольной. Половина из вас не знает, что старший боцман не может быть судим военно-полевым судом. Что ж. Не может. Старший боцман - это уорент-офицер. Это означает, что к нему нельзя применять законы о званиях.

Сидевший слева от Джо Билл Франк, склонился к нему и шепотом спросил: