Бесстрашный
Шрифт:
Обогнув «гуляй-город», я выехал «в чисто поле» — один перед целой армией. Словно какой-нибудь богатырь, вызывающий на честный бой вражеского поединщика.
Спрыгнул на землю, встряхнул руками. Потянулся мыслью к пластинке «иллюзия».
Через секунду над моей головой вспыхнула «три дэ картинка» — гора высотой метров двадцать, издали, я надеюсь, очень похожая на пустоградскую Пирамиду Желаний. На вершине этой псевдогоры горел огненный глаз — «багровое око», которое я подсмотрел в своё время в кино про хоббитов, эльфов, орков и Властелина Колец. На такую приманку, как мне подумалось, противник не мог не отреагировать.
И
Ну, прямо как в планетарии на сеансе «Тунгусский метеорит: вымыслы и реальность».
Даже не думал, что вся эта шайка-лейка примет мою кривую иллюзию за подлинную угрозу.
И, тем не менее, они это сделали. А, значит, по собственной воле, стали сами себе злобными Буратинами…
Маг-энергии от гигантского файербола набралось столько, что возникшее перед носом привычное облако показалось мне едва ли не сгустком настоящей тёмной материи, уже пару десятков лет разыскиваемой в дальнем космосе всякими астрономами и астрофизиками.
Всю эту халявную, оказавшуюся в моём полном распоряжении силу я преобразовал в то же самое, только более мощное. А после, ничтоже сумняшеся, отправил в обратный путь. Не забыв напоследок добавить в воссозданный файербол рунное заклинание «усиление». И чуток «дальнодействия». Ну, чтобы два раза не вставать…
Эффект от такого манёвра превзошёл мои самые смелые ожидания.
Распухший в несколько раз огнешар разорвался во вражеском строе подобно «папе всех бомб» — сверхмощному авиационному боеприпасу объёмного взрыва, эквивалентному сорока тоннам тротила, с радиусом поражения метров триста, не меньше.
Удар пришёлся по месту, откуда имперские маги пускали свои заклятья по нашим иллюзиям и защите. Не знаю, сколько их там испарилось при взрыве, но то, что до чёрта, сомнений не вызывало.
Вместе с подонками-магами полегли и обычные пехотинцы. Тысячи, наверное, полторы. В центре их строя появилась зияющая дыра, а земля, где они стояли, сплавилась до стеклянного состояния.
Тем, кто находился вне эпицентра подрыва, досталось тоже неплохо. Насколько серьёзно, не знаю, но иллюзию и магозащиту с этих отрядов смело подчистую, а вопли разбегающихся бойцов и ржание мечущихся в дыму лошадей были слышны от наших позиций совершенно отчётливо.
Жаль, что подобная участь постигла не всё имперское войско. Пехотные фланги и большая часть кавалерии у них сохранились, управление армией командование не утратило, численный перевес оставался — примерно четырнадцать тысяч против наших шести.
Восстанавливать мороки над полками и эскадронами выжившие маги не стали, а вот защитные сферы снова начали появляться то тут, то там. В нашу сторону никто больше не стрелял. Ошибка обошлась командирам имперцев безумно дорого. Надеяться, что они её повторят, было глупо, но воспользоваться приключившейся после взрыва неразберихой — упускать этот шанс было б ещё глупее.
Пока вражеское начальство наводило порядок в войсках, на их растянувшиеся ряды налетели два наших конных отряда и закрутили перед кое-как организовавшимися копьеносцами привычную
Увы, но воспользоваться по максимуму внезапно полученным преимуществом мы не успели. Противник бросил на помощь своим отступающим пехотинцам тяжёлую кавалерию. Всадники, облачённые в стальные кирасы, заполнили образовавшиеся прорехи, а затем попытались слитно ударить по нашим конникам. Испытывать судьбу подопечные Аршафа не стали. Закинув луки за спины, они обратились в притворное бегство. Имперцы рванули следом и угодили в ловушку.
Наши конные лучники лихо пронеслись между выдвинутыми вперёд «вагенбургами» и растеклись по флангам, чтобы перегруппироваться. Тылы обеих «гуляй-крепостей» защищали ощетинившиеся копьями сотни, выстроенные по типу испанских терций, только без огнестрела внутри. Вместо мушкетов и пушек наши «терции» применяли в этом бою арбалеты и луки плюс магию, рунную и «обычную».
Что любопытно, использовать против нас атакующие заклинания имперцы теперь опасались. После того кошмара, что они пережили, получив хорошую плюшечку от иммунного, прыгать с размаху на те же грабли — таких дураков среди вражеских чародеев не находилось. В разгорающемся мало-помалу сражении враг явно решил положиться на грубую силу и численный перевес, не забывая, впрочем, прикрывать защитными сферами подходящие к месту схватки резервы.
Имперские конники, бросившись вслед за нашими, сперва предсказуемо угодили под перекрёстный огонь двух «вагенбургов», а после, не менее предсказуемо, разбились, как волны о волнолом, об ощетинившиеся копьями «терции». Дальше пошло натуральное избиение младенцев. «Кирасиров» врага стаскивали с коней крючьями, рубили и кололи алебардами, расстреливали в упор из луков и арбалетов, угощали огнешарами… Попытка обтечь один из «гуляй-городов» с другой стороны привела к лобовой сшибке нашей «вороньей стаи» и «конного клина» имперцев. При поддержке прячущихся за повозками лучников, наши всё-таки взяли в этом побоище верх. В результате чего «кирасиры», потеряв не меньше двух сотен ранеными и убитыми, позорно ретировались.
Чтобы не допустить окончательного разгрома собственной конницы, командиры имперцев двинули в бой пехоту. Их сотни одна за другой наваливались на наши «деревянные крепости» с фронта, давая своим «кирасирам», зажатым в узеньком коридоре между повозками, возможность отойти и перегруппироваться, а затем попытаться снова атаковать прикрытые щитами «телеги».
В итоге, противник накатывался на нас даже не волнами, а одной плотной массой, угрожая если не взять, то попросту продавить своими телами линию «вагенбургов».
В какой-то момент им это почти удалось. На левом фланге сражения. Как-то сумев оттеснить от повозок ближайшую «терцию», сразу четыре сотни вражеских пехотинцев вдруг оказались перед ослабленным (по численности защитников) звеном «гуляй-города», которым командовал Хруст. Подмога подойти не успела. Что уж там приключилось, фиг знает — то ли кому-то удалось проскочить понизу, между колёс, то ли крепления одного из щитов не выдержали — но одна из повозок неожиданно накренилась, а затем рухнула с подломленной осью, похоронив под собой нескольких наших бойцов.