Без черемухи
Шрифт:
Они долго молчали. Она -- убитая, растоптанная, любящая, ждущая малейшего его жеста к ней; он -- раздраженный, взбешенный, с гадливостью отстраняющийся от нее. От нее, к которой он всего пять минут назад так льнул.
Но, видимо, его тронул ее беспомощный, детский вид. И когда она робко, умоляюще, не сводя с него испуганных, молящих глаз, дотронулась до его рукава, он уже без злобы, а только с досадой и презрением оттолкнул ее руку.
В глазах ее блеснули слезы благодарности,
Когда поезд остановился, он, не оглядываясь, сказал:
– - Бери свой чемодан.
И пошел вперед, совершенно не заботясь о ней, когда она, как покорная рабыня, несла за ним свой чемодан, не утирая катившихся по щекам крупных детских слез.
Идя к дому, они все время молчали в темноте. Он с поднятым воротником шагал впереди. Но видно было, что его мучил какой-то невыясненный вопрос. Наконец, он отвернул от лица воротник и, не взглянув на девушку, спросил с остывающим раздражением:
– - А стаканы никому там не нужны?
Она торопливо утерла слезы и проговорила кротко:
– - Стаканов я не предлагала.
ДРУЖНЫЙ НАРОД
Дня через два после храмового праздника пришла бумага из волостного совета с приказом возить дрова на государственный завод.
– - Каждый гражданин должен свезти по шести возов,-- сказал председатель иа собрании.
Все переглянулись и молчали.
– - А ежели не повезешь, что за это будет?
– - спросил кто-то из задних рядов.
– - Отсидишь, а потом вдвое свезешь.
– - Так...
– - Это, значит, на манер барщины выходит?
– - сказал еще один голос.
– - Не на манер барщины, а на манер повинности.
– - Не в лоб, а по лбу...-- подсказал Сенька-плотник.
– - Граждане, надо головой работать!
– - крикнул председатель.-- Раз государство об вас старается... (он взял линейку в руку и стал махать ей в такт своим словам) предоставляет вам по силе возможности, значит, должны вы понимать или нет?
– - То-то вы много предоставили..-- послышались голоса с задних скамеек.
– - Не много, а по силе возможности... школа у вас есть.
– - Да в школе-то этой ничего нету...
– - Больница у вас есть?
– - продолжал председатель, не слушая возражений,-- народный дом у вас есть?
Поднялся шум.
– - Я вот сунулся как-то намедни в больницу, а с меня -- пять миллионов,-- кричал, надрываясь, рябой от оспы мужичок, поднимаясь с своей лавки и выставляя вверх обмотанный грязной тряпкой палец.
– - Граждане, тише!
– - Граждане, предлагаю выполнить наряд... в такое тяжелое время сознательные граждане...
– - Что там? Какой еще наряд?
– - Нарядили уж и так. Довольно. А то дальше будете наряжать, и вовсе без порток останемся,-- кричали уже со всех сторон.
– - Слушай... Что за дьяволы, не угомонишь никак! Предлагается возить дрова...
– - То наряд, то дрова...
– - Это все одно и то же, черти безголовые.
– - Нипочем не вези.
– - Дружней взяться,-- ни черта не сделают.
– - Им только поддайся, они потом все жилы вытянут.
– - Да кто они-то, черти?
– - Вы, кто же больше.
– - А кто нас выбирал-то?.. Итак, граждане...
– - Дружней...-- торопливо сказал кто-то вполголоса, как регент на клиросе дает знак певчим, чтобы они неожиданно грянули многолетие.
– - Не повезем. К черту. Баб своих запрягай!
– - заревели голоса.
– - К порядку!!
– - Еще раз...
– - Не повезем. К дьяволу... баб своих запрягай!
– - Ох, ловко,-- дружный народ.
Председатель зажал уши, плюнул и отошел к окну от стола.
– - Ты в больницу, говорят, иди,-- рассказывал кому-то рябой мужичок,-- прихожу, а с меня пять миллионов -- цоп! Да я, говорю, весь палец-то тебе за три продам.
– - В последний раз предлагаю собранию везти...
– - Дружней...
– - Сами везите, мать... Насажали на шею.
– - В таком случае объявляется, что каждый отказавшийся должен будет свезти вдвое.-- Председатель закрыл книгу и пошел к выходу.
Все зашевелились, поднялись, надевая шапки и застегиваясь.
– - Что-то у вас кричали-то дюже?
– - спросил проходивший мимо сапожник с хутора, когда мужики вышли из школы.
– - Хотели веревочку было нам на шею накинуть...
– - О_н_и, что ли?
– - А то кто же...
– - Ну?
– - Ну и ну, видишь, вылетел как ошпаренный.
– - Тут, брат, так подхватили...-- сказал рябой мужичок,-- что надо лучше, да некуда.
– - Значит, дружный народ.
– - Страсть... аж сами удивились. Это ежели бы спервоначалу схватились, так ни разверстки, ни налогов никаких нипочем бы не платили. Мол, мы знаем свое, а вы там, как хотите.
– - А больниц ваших нам, мол, тоже не нужно. Премного вами благодарны,-- подсказал рябой мужичок, затягивая зубами узел на пальце.
– - И что же, значит, ничего теперь против вас не могут?
– - спросил сапожник.