Без черемухи
Шрифт:
– - А что?
– - Вчера на этой пирушке была одна молодая пара, подруга с мужем, и они, кажется... совсем не ревновали друг друга. Жена сидела на ковре очень близко с другим мужчиной, и муж -- ничего...
– - Но он тоже, вероятно, не один сидел?
– - Вот в том-то и странность!.. Ведь есть же у них любовь друг к другу, как же они... с другими так держат себя, да еще на глазах друг у друга?..
– - Опять могу повторить тебе, что никакой таинственной и высокой любви не бывает, а есть просто физиологический процесс. А кроме того, затем и
– - Физиологический процесс? А когда пьют, то все кажется по-другому. Ты тоже это испытал?
– - Что же тут необыкновенного?
– - Как мерзко! Как тебе не стыдно,-- сказала она и заплакала слезами обиженного ребенка,-- такое высокое чувство любовь, и ты так...
– - Любовь, любовь...-- сказал с раздражением молодой человек,-- вот они, твои подруги, знают, что такое любовь, а тебе никогда ее не узнать. Ну, что ты все от меня отстраняешься, точно я тебе противен!
– - Милый мой, я не знаю, почему... Это совершенно безотчетно... ты не думай...
Она торопливо вытерла слезы, покорно села на диван, с которого было испуганно вскочила, и, вздохнув, сказала:
– - Вот этот их знакомый... Он сел на диван, обнял их, Мариэтт и ее подругу, и сидел с ними так, они -- ничего. А я не могу. Может быть, к этому надо стараться привыкнуть?
– - Просто надо иначе смотреть на это. А не так, как смотрела твоя бабушка. А главное -- хоть немного что-нибудь чувствовать.
– - Чувствовать?
– - машинально повторила она.-- А что, и они чувствуют это так же, как мужчины, или у женщины э_т_о по-другому?
Жених пожал плечами и сказал:
– - Я думаю, что ощущения мужчины и женщины ничем не отличаются.
Она несколько времени смотрела на молодого человека:
– - Я в глубине души много знаю...о многом думала, даже все понимаю... Ну, конечно, меньше тебя, но все-таки много, несмотря на то, что я невинна. У меня тоже бывали всякие... желания, но я не знала, что это бывает у всех и что это можно...
IV
На пятый день молодой человек был в отчаянии: канделябры все еще не были проданы. И все из-за клейма.
– - Ну, как дела?
– - спросил, встретив его, знакомый.-- Продали?
– - Нет. Клеймо проклятое! Так на него надеялись, и оно же подвело.
Он пришел такой убитый, что глаза молодой девушки наполнились слезами, когда она на него смотрела, чувствуя себя бессильной помочь ему.
– - Я бы все, все сделала для тебя. Милый, как я тебя люблю! И вот сейчас тебе плохо, а я от этого еще больше тебя люблю.
– - Э, оставь, пожалуйста.
– - Милый, ты не веришь мне? Ведь все мои мысли о тебе. Знаешь... мне только не хотелось бы тебе говорить, пока не выяснится. Я тоже им там продаю. И, может быть, тот знакомый, с которым она... встретилась в трамвае, купит. Для тебя я готова все, все сделать, только у меня масса мыслей... Вот той молодой паре, про которую я тебе говорила, что у них нет ревности, нужно переменить место, т. е. ему нужно, мужу, а этот человек, трамвайный --
– - Молодец! Вместе делают дело, только и всего.
– - Главное, что это всем кажется вполне естественным.
– - Смотри на это не с своей "духовной", а с физиологической точки зрения, и для тебя будет так же естественно.
Девушка задумалась, потом сказала, вздохнув:
– - Ах, если бы так... А тебе приятнее было бы, если бы я иначе смотрела на вещи?
– - Конечно, приятнее. Мне даже приятно, что ты, наконец, заговорила об этих вещах. В наши годы, естественно, хочется говорить о том, что имеет отношение к этой стороне жизни. Это так просто, что только ты можешь не понимать.
– - Ты не жил с ними, а рассуждаешь точно так же, как они.
– - Одинаковое развитие...-- сказал жених, пожав плечами.
– - Боже мой, как бы я хотела помочь тебе. Нет, ты не знаешь, как я тебя люблю! Не знаешь! Иногда я лежу ночью, смотрю в темноту и думаю, чем бы я могла пожертвовать?.. А вчера даже увидела во сне, что принесла тебе деньги. Как раз двадцать червонцев.
– - Лучше бы наяву, чем во сне. А то из-за этого идиотского клейма и твоей глупой морали я никогда ничего не дождусь.
Она несколько времени смотрела на него, потом вдруг, точно на что-то решившись и как бы просияв, сказала:
– - Нет, милый, ты дождешься. Я верю, я уверена, что канделябры будут проданы.
V
На шестой день молодой человек пришел, молча бросил на диван канделябры и, отвернувшись к окну, ничего ей не сказал.
А она стояла, смотрела на него с лучистой радостью и с выражением какой-то победы и освобождения. Потом молча вынула двадцать червонцев и подала ему.
– - Что это? Откуда?
– - Я продала.
– - Как? Кому?.. Значит, заветная мечта исполнилась? Двадцать?
– - Даже с излишком исполнилась: ведь за одни канделябры двадцать, а у нас есть еще стаканы.
– - Кто же купил?
– - Тот самый господин, про которого я тебе говорила.
– - Несмотря на клеймо?
– - Несмотря на клеймо...
– - Да ты у меня золото!..
Она покраснела и, опустив глаза, сказала:
– - Я, милый, решила, что мой долг -- помочь тебе.
VI
– - Расскажи же, как это вышло так удачно?
– - спросил молодой человек, когда они, счастливые, сидели в вагоне, и она уже не запрещала ему потихоньку целовать себя.
– - Ну... мы сидели и пили...
– - Прогресс!
– - Потом все лежали на ковре у камина.
– - Уже?..
– - Нет, это не сразу так вышло. Ты, пожалуйста, не подумай...
– - Да уж представляю себе...
– - Я сказала, что ни пить, ни лежать с ними на ковре не буду, если мне не найдут покупателя на канделябры. Я все время помнила о тебе и о деле.