Без имени
Шрифт:
«Происходило. Пропал паспорт, чуть не вырезали почку. Или не случилось чего и похуже. Поэтому, я специально „сдалась“ сюда. Не знаю, что делать. Плейерфон у меня отобрали со всем остальным при входе. Не смогу быть в сети снова. Сейчас я стучу из кабинета главврача, куда мы проникли тайно. Фрэд, SOS!»
«Еще бы не SOS… Если бы я только мог помочь… Но, читай письмо. Боюсь, что всё сказанное в нем – правда. Твой Николай теперь в теле инвалида и в большой опасности. Войди в майл. Я прикрепил тебе в своём письме файл. Файл „Без имени“. Это – письмо Николая».
Мария тут же вошла в почту и вскоре
Слёзы текли по её щекам. А она всё сидела и сидела, тупо уставясь в экран.
Наконец, она вздрогнула и оглянулась.
За спиной её стояла Эйджен с лицом бледным, как мел.
– Уходим отсюда… Выключаем комп, – только и сказала она, – Мы и так задержались. Дела…
Вскоре они обе потихоньку вышли и закрыли кабинет. И тут же застыли…
Дверь на другую, мужскую, половину, обычно закрытая, только что была распахнута. В её проеме стоял молодой врач в синем халате, с капельницей в руках. Челюсть у него отвисла от удивления.
Но потом он отставил в сторону капельницу и подскочил девчонкам, тут же хватая обеих за шиворот. Он оттащил их к дверям на мужскую половину, втянул их за эту дверь и только там ослабил хватку.
– Тихо! Не будем шуметь, но вы должны всё мне объяснить, – при этом, он отпустил их, вернулся, забрал капельницу и указал рукой по направлению к своему кабинету.
– Я сегодня – дежурный врач и должен знать обо всём, что происходит. Я отвечаю за территорию всей больницы, а не только мужской территории. Что случилось? И… давайте ключ!
Эйджен полезла в карман, и вскоре протянула ключ ему.
– Хорошо. Итак…, – он уставился на неё, требуя рассказа, как на главную зачинщицу происшествия, – Рассказывай.
И тут Эйджен стала сбивчиво говорить о том, что хотела помочь Марии помириться с Николаем, из-за ссоры с которым и истерики, как она подумала, Мария и попала в психушку. Эйджен теперь говорила о себе по нормальному, в женском роде
– Но Мария, как оказалось, рассказала мне не всё, и Николай оказался вовсе не Николаем, а каким-то инвалидом. Так сказал интел, – продолжила она. – А обмен телами, возможно, кем-то и был осуществлен: я слыхала об экспериментах, связанных с «подсадкой» интелов на тело человека-хозяина, правда, неудачных и без ущерба для этих людей, в чьи тела собирались подсадить интелов. Я считала, правда, что это всё – фантастика. Короче, если такой обмен и возможен, то непонятно, кому он нужен…
Врач выслушал этот поток речи, не перебивая её, и заговорил, только когда Эйджен замолчала.
– Так, – сказал он, – Я сейчас отнесу капельницу, верну на место ключ и отведу её – и он указал на Эйджен, – В палату. А с тобой, – и он посмотрел на Марию, – Мы побеседуем отдельно. И… чтобы никто из вас никому и ничего об этом беспорядке, иначе у вас будут очень большие проблемы. Поняли?
– Ага, – сказала Эйджен, а Мария лишь кивнула.
– Жди меня и не дури, – сказал врач и вышел, прихватив капельницу и поманив за собой Эйджен.
Та, с жалостью взглянув на Марию, вышла.
А врач вскоре вернулся, тихо вошел и сел за стол, возле которого, на стуле, сидела Мария. Он посмотрел на неё очень внимательно и тихо сказал:
– А теперь, Маша,
И она сбивчиво рассказала обо всём, начиная с той самой вечеринки, когда Николай стал чужим ей человеком. Особенно внимательно этот странный врач выспрашивал о той самой «больнице», в которой Маше чуть не вырезали почку и о том учреждении, в котором ей должны были продать какое-то вещество, необходимое для рентгена. Но как раз об этом она почти ничего не помнила: где, в каком районе города это происходило, как выглядели люди, которые с ней там общались…
После рассказа Маши врач долго молчал. Потом сказал:
– Знаешь, что… Я тебя выписываю. Сейчас же. Мы идем вниз и забираем твои вещи. Ты выходишь за ворота больницы, я тебе их открою, и ждешь там машину. Она вскоре подъедет, это будет черный внедорожник. Водитель спросит тебя: «Девушка! Вы продаете цветы?», и ты ответишь: «Нет, сейчас еще не цветут орхидеи…» Запомнила пароль?
– Да.
– Ничему не удивляйся. Верь мне. Тебя повезут в хорошее место, к хорошим людям. И… ты им всё расскажешь, как сейчас – мне. Поняла?
– Да.
– Тогда – вперед…
– Единственная проблема… У меня из вещей – только халат и тапочки.
– Дам тебе свою куртку и подыщу что-нибудь из старой обуви персонала, в чулане. Уходить тебе отсюда нужно срочно. Согласна?
– Да.
Часть 2. Фанни
Глава 1. Долгий выходной день
Она потянулась и растерянно оглядела свою комнату. Это была очередная съёмная хатка, маленькая и неуютная. Тесная, невзрачная комнатка, просто камера хранения для уставшего тела. Фанни сняла её совсем недавно. Съезжать с прежнего жилья нужно было срочно, и потому ей пришлось быть не слишком привередливой. Хозяйка комнаты, скорее всего, подумала, что очень удачно и дорого сдала комнатку молоденькой и наивной дурочке-студентке…
Фанни сегодня совсем не хотелось вставать. Так, просто потому, что не хотелось вновь ощутить себя в этом, якобы реальном, мире с его вечными и докучливыми проблемами. Конечно же, самыми насущными. Первоочередной из которых была проблема поиска очередной подработки. Да, ей предстояло снова искать работу. А на прежней она продержалась всего лишь неделю. Недолго музыка играла…
Вчера, уже поздно вечером, ей неожиданно позвонил хозяин. Его гневный голос резко проорал ей в ухо, отдаваясь внутри черепа звуковым новомодным стереоэффектом, вмонтированным во все теперешние плейерфоны:
– Можете завтра больше не выходить!
– Но вы же сами сказали, что я завтра с восьми! – робко возразила Фанни.
– Нет! Ты мне больше не нужна! – и её наниматель резко оборвал свой звонок, явно не желая ничего больше слушать.
Тогда Фанни растерянно положила плейерфон на сиротливую прикроватную тумбочку и сразу же осознала, что с завтрашнего дня она вновь безработная, и что ей, по всей видимости, вовсе ничего не заплатят за уже отработанную в магазине канцтоваров неделю. Странная вещь… Первое чувство, которое она испытала – облегчение. Завтра не надо идти на работу!