«Без меня баталии не давать»
Шрифт:
Генерал-адъютант Хорд, скакавший впереди на выручку своему любимому королю, был с ходу разрублен сильным ударом палаша и умер мгновенно. Генерала Розеншерна тоже свалили одним из первых, проткнув ему живот.
Пётр I, уловив наметившийся перевес, пустил на фланги казаков с копьями. Те со свистом и визгом налетели на шведов.
Реншильд, видя, что армия вот-вот лишится короля, бросил на выручку ещё драгун, наказав командиру:
— Выручите его величество и немедля назад.
Лишь этой группе удалось оттеснить русских, захватить
Каприз Карла, его неожиданный и не оправданный обстоятельствами наскок на русских, обернулся шведской армии потерей двух лучших кавалерийских эскадронов и двух генералов.
Пётр I, как всегда кратко и ёмко, охарактеризовал этот бой: «Зело счастливая для нас партия учинилась».
12
Хитрость Апраксина
Бригадира Фразера возмутило требование приставленного к нему капитана-советчика атаковать один из полков Любекера.
— Это есть безумий... Едва начнём бой, к нему явится сикурс. А разве мы можем противостоять армии Любекера?
— Атаковать надо, господин бригадир, во имя исполнения царского указу, в котором велено томить неприятеля.
— Но это там, на главный театр... А у нас совсем другой дело.
Капитану надоело упрямство немца, и он сказал:
— На атаку есть приказ генерал-адмирала.
— Я, конечно, выполняет приказ, — скуксился Фразер. — Я понимайт дисциплин, но я снимайт всякий с себя вина.
— Хорошо, бригадир. Давайте мне два эскадрона, и я сам поведу их.
Фразер дал требуемые эскадроны, капитан сам повёл их в бой, который, как и предсказывал бригадир, закончился поражением русских.
— Я говориль вам, — торжествовал Фразер, — говориль при свидетель: шведы побьют вас. Я буду писать государь о вашем управстве.
— Ничего, бригадир, — отвечал устало капитан. — Цыплят по осени считают.
И думал: «Пакет адмирала на месте. Что-то должно произойти. Но что?»
После обеда прискакали дозорные, неотступно следившие за действиями противника.
— Ваше превосходительство, швед садится на корабли.
— Какой швед? Какой корабль? — не мог взять в толк Фразер этого сообщения, полагая некий подвох в чужом языке. — Он что? Бежаль?
— Так точно, ваше превосходительство, бежит швед. Бежит.
— Вот теперь, — взглянул Фразер на капитана с нескрываемым презрением. — Вот теперь его можно маленько щипать, капитан.
И, надев шляпу, вышел из шатра отдавать распоряжения к атаке.
«Эх ты петух спесивый, — думал капитан. — Если б не пакет адмирала, ещё б неведомо, кого б общипали. Но что же написал там Фёдор Матвеевич?»
И действительно, когда русская кавалерия явилась на прибрежные холмы, откуда хорошо просматривались море и берег, все увидели,
— Они убивают коней, — закричали сразу несколько человек. — Надо отбить их! Отбить!
— Рано, — отвечал Фразер на поднявшийся за спиной ропот. — Пусть больше сядет на корабли, тогда мы пойдём атака.
Фразер был прав, это понимал и капитан, но каково было смотреть конникам на избиение несчастных животных. И с правого фланга вдруг без всякой команды ринулись вниз к берегу кавалеристы, не менее эскадрона.
— Куда-а?! — вскричал Фразер. — Стой! Стой, подлецы!
Куда там, конники неслись к берегу, а оттуда навстречу хлопали ружейные выстрелы, шведы пытались выстроить каре. Однако, как оказалось, русские и не думали на них нападать, эскадрон скакал в охват табуна, дабы завернуть и отогнать его от берега.
Группа солдат, занятая по приказанию Любекера уничтожением коней, была внезапно атакована и разбежалась. Огромный табун лошадей русские кавалеристы завернули и погнали от берега.
— Скорей, шорт вас побьери, — ворчал милостиво Фразер, довольный столь богатой добычей.
Более четырёх тысяч лошадей было спасено русскими. А когда на берегу осталось около двух тысяч шведских солдат, Фразер приказал атаковать, предупредив:
— Убивать только тех, кто с оружием. Остальных в плен, на русский каша.
Через два дня капитан стоял перед генерал-адмиралом Апраксиным и докладывал о поспешном бегстве шведов из Ингрии.
— Ну что ж, с Божьей помощью проводили гостей, — перекрестился Апраксин. — А ныне надлежит тебе, капитан, скакать к государю с важной ведомостью. Левенгаупт выступил из Риги с обозом из восьми тысяч телег с провиантом и порохом. Идёт на юг на совокупление с главной армией. Сей сикурс надлежит пресечь. Впрочем, государь сам знает, что делать. Ну и заоднемя поведаешь ему и о нашей виктории, пусть сердце его хоть о сём не болит.
Апраксин опять подошёл к капитану, потрепал ласково по плечу:
— Скачи, Ваня. Сколь можно скорей скачи.
— Фёдор Матвеевич, дозволь спросить тебя?
— Ну спрашивай, чего уж.
— Что было написано в том пакете, что я Любекеру подбросил?
— A-а, — улыбнулся Апраксин. — Да всего три строки, братец. Я Фразера просил в том письме всякими силами попридержать неприятеля, пока-де я с сикурсом к нему не приду в сорок тысяч человек.
— И всё?
— И всё, братец. Любекеру и этого достало сообразить, что с его двенадцатью тысячами голодных солдат никак не устоять супротив сорока тысяч. Спасибо, поверил моей сказке. За это б от нас ему презент полагался, да, вишь ты, далеко, поди, уплыл уж.