Без оглядки на богов. Взлет современной Индии
Шрифт:
Я спросил Алока, сознательно ли он издевается над гандианскими ценностями старшего поколения. «Мне нет дела до Ганди – он ретроград, – заявил Алок за чашкой эспрессо в своем офисе. – Большинство тех, кто протестует против коротких юбок и западного влияния, просто ханжи. Половина из них отдает своих детей в англоязычные частные школы, а когда нужна хирургическая операция, они отправляются за границу. Они ретрограды». Алок говорит с такой напористостью, как будто я один из его потенциальных клиентов, и пересыпает свою речь выражениями, которые пришли из мира, состоящего из «экосистем», «последних миль», «долей внимания» и «оптимального пространства». А когда я спросил его, достаточно ли интересно в интеллектуальном плане то, чем он занимается, Алок ответил: «Ух! Потрясающий вопрос!» Но так и не ответил.
При этом мир, частью которого является Алок (безусловно, относительно привилегированной частью), –
Мастерство индийских программистов помогло решить проблему с золотовалютными резервами, которая в 1991 г. едва не похоронили под собой экономику страны. Тогда объем золотовалютных резервов был меньше 1 млрд долл. К 2006 г. они выросли до 140 млрд долл., и это замечательный показатель уверенности Индии в себе. Знаковым для индийского сектора программного обеспечения стал 2003 год, в течение которого программисты заработали больше, чем страна потратила на импорт нефти, – этот непредсказуемый счет за энергию, который десятилетиями преследовал экономику страны. Ухудшение положения в Ираке в 2004–2005 гг., последовавшее за вторжением американской армии, снова подтолкнуло цены на нефть вверх. Но на сей раз это практически не отразилось на состоянии платежного баланса Индии.
Сохранив хладнокровие в конце 1990-х годов и сумев извлечь прибыль из охватившей Запад паранойи по поводу «ошибки-2000», создавшей индийским софтверным компаниям условия для мощного рывка вперед, сектор информационных технологий (IT) начал зримо менять экономику городов. Занятость сотен тысяч молодых инженеров, ученых, экономистов и выпускников английских школ, заработок которых зачастую выше, чем у их родителей перед выходом на пенсию, породила новое поколение потребителей, у которых нет времени для традиционного индийского темпа жизни. А для освященных веками добродетелей своих родителей – будь вежлив с начальником, прокладывай путь наверх, не трать больше, чем заработал, и т. п. – они оказались слишком нетерпеливы.
Алок сказал, что его служащие, которые одеваются как их коллеги в Сан-Франциско, не говорят о деньгах как о наличных. Они измеряют свое жалованье в EMI (Equal Monthly Installments) – в ежемесячных отчислениях в счет погашения кредитов. Эти длящиеся годами переводы с банковского счета позволяют служащему оплачивать автомобиль, мотоцикл, микроволновку, холодильник, кондиционер и квартиру, на которую он еще не заработал. Можно даже в отпуск съездить в долг. Большинство выбирают Таиланд и Мальдивы. «Отдыхай сейчас, заплатишь потом», – завлекает реклама. Алок, кроме того, наделяет своих служащих опционами на акции, чтобы удержать их в компании до тех пор, пока та не выйдет на фондовый рынок. Это естественно для мира, где люди постоянно меняют работу, но в новинку для Индии, где принято держаться всю жизнь за хорошее рабочее место. Сотрудники Алока воспринимают опционы как возможность увеличить свой ресурс EMI, а не как стимул или будущее богатство. «О сбережениях они вообще не думают», – говорит Алок.
Служащие фирмы Алока и им подобные в крупных городах Индии быстро богатеют, и это объясняет, почему страна превратилась в желанную цель для западных и азиатских экспортеров, которые мгновенно забыли о прошлых бюрократических мытарствах при попытке прорваться на индийский рынок. Когда я только приехал в Индию, в газетах можно было встретить жалобы на ничтожный масштаб индийского рынка мобильных телефонов. В 2000 г. на всю страну было всего 3 миллиона пользователей мобильных телефонов, ровно столько, сколько продавалось за месяц в соседнем Китае. К концу 2005 г. в Индии было уже 100 млн пользователей мобильников, и их число ежемесячно увеличивалось на 2,5 млн. Такое лавинообразное расширение потребительского рынка встречается редко.
Но к разочарованию многих иностранных розничных компаний, таких как Wal-Mart, которая потратила годы в попытках проникнуть на индийский рынок, Дели не допускает прямые иностранные инвестиции в индийский сектор розничной
30
Coming to Market," The Economist, April 15–21, 2006, p. 69.
Если говорить об Индии в целом, ее коммерческий потенциал выглядит скромнее, чем мог бы быть при гигантской численности населения, потому что средний душевой доход все еще меньше 1000 долл. в год. Но средний класс Индии, составляющий, по разным оценкам, от 50 до 300 млн человек, превосходит население большинства стран мира. В других секторах, которые Дели уже открыл для иностранцев, скажем, в банковском и страховом бизнесе, а также в производстве потребительских товаров, такие компании как Citibank, AIG и Pepsi быстро стали лидерами в своих сегментах рынка. За время моей жизни в Индии я часто поражался тому, что иностранные менеджеры годами занимают одни и те же номера в гостиницах, ожидая, когда их компаниям разрешат инвестировать в Индии и они наконец обзаведутся постоянным офисом. То, что они готовы ждать так долго, свидетельствует о значимости места, занимаемого индийским рынком в глобальной стратегии большинства американских и европейских корпораций. Корпорация GE, которая в конце 1980-х годов дала импульс бурному росту оффшорного бизнеса, открыв первый в Индии центр обработки телефонных звонков, в 2005 г. открыла в Индии свой банк. GE заявляла, что в ближайшие десятилетия прогнозирует «бесконечный» рост индийского банковского рынка с темпами более 10 % в год. Это прогноз никого не удивил. Индии еще предстоит решить множество проблем, но как раз это и делает ее особенно привлекательной целью для дальновидных инвесторов.
Алок – и множество подобных ему предпринимателей в бурно развивающихся городах Индии – естественный и энергичный союзник глобальных транснациональных корпораций. Он без стеснения признает, что его главная цель – заработать как можно больше денег. «Я хочу превратить C2W в компанию-миллиардера, – говорит Алок. – Я алчен и не стыжусь этого». Мы вернулись в его квартиру на Педдер-роуд – один из самых фешенебельных районов Мумбаи. Стены украшены предметами современного индийского искусства. Современное искусство – давнишняя страсть Чхави, жены Алока, которая работает в C2W по утрам. «Это очень удобно, – говорит Алок. – У Чхави нет никаких утомительных обязанностей». Две их очаровательных дочки играли в гостиной. На одной из них была надета майка с надписью «мисс Благовоспитанность».
Я сказал, что на самом деле Алок занимается тем, что продает индийцам глобализацию и его фирма могла бы называться G2I (Globalisation-То-Indians). «Люди живут брендами и едят бренды – если ты смог понять их и разглядеть то, что люди в них видят, то у тебя уже есть все, что нужно, – сказал он. – В современном мире бренды – новая религия». Я ответил, что прежде считал себя агностиком, а после этих его слов мне придется признать себя атеистом. Алок рассмеялся. «Знаешь, Эд, в свои тридцать семь ты уже за пределами нашей целевой аудитории [от семнадцати до тридцати пяти лет]». Двадцать лет назад Алока с его откровенной жаждой денег и честным признанием этого факта сочли бы человеком с дурным вкусом или со странностями даже в Мумбаи, который был финансовой столицей Индии еще со времен королевы Виктории и где находится старейший фондовый рынок Азии. Но после 1991 г. Индия изменилась, и в некоторых отношениях весьма радикально. «Знаешь, у меня есть друзья из Тамилнада [самый южный штат Индии], где до сих пор неодобрительно смотрят на тех, кто говорит о деньгах, – сказал Алок. – Но сегодня это уже редкость».