Безликий
Шрифт:
Это было интересно.
– В какую церковь?
– Святого Апостола Иоанна. Адрес, если честно, не помню.
– А имя батюшки?
– Не знаю. Мне вообще о том, что Зинтаров в церковь ходит, рассказала одна наша учительница, а ей – ученики. Они просто его там видели.
– Понятно. – Я взглянул на часы. Было половина четвертого. – Вы не против, если я поброжу по школе, может, пообщаюсь с учителями.
– Пожалуйста, только почти все уже ушли домой. Время-то не учебное, поэтому работаем
– Ничего, может, кто задержался. – Я вспомнил, что у меня в кармане лежат фотографии нотной записи со стены Баболовского дворца, и решил проконсультироваться у кого-нибудь, рассудив, что в школе с музыкальным уклоном должен найтись человек, который узнает мелодию.
Если она вообще существует, конечно. Потому что оставался и такой вариант, что убийца зашифровал нотами что-то другое. Правда, я не представлял что. Ну, или преступник мог сам сочинить музыку. Тогда, возможно, мне ее кто-нибудь наиграет.
Словом, я отправился на поиски учителей.
Обойдя второй этаж, на котором располагался кабинет директора, и никого не найдя, я спустился вниз. Здесь мне повезло больше: из правого крыла доносились музыка и голоса.
Я направился туда. Приоткрыв дверь, я увидел большой зал с зеркалами на стенах, вдоль которых были установлены перекладины. Кажется, они называются балетными станками. Навстречу мне шли люди возрастом примерно от семнадцати до тридцати лет. От них разило потом и дезодорантами. Судя по всему, только что закончилось какое-то занятие.
Я посторонился, пропуская поток. Когда последний человек вышел, я проскользнул внутрь. Девушка с собранными в хвост волосами цвета меди сняла ногу с перекладины и взяла висевшее рядом полотенце. Вид у нее был усталый, я бы даже сказал, изможденный.
– Добрый день, – проговорил я, останавливаясь в дверях. – Не помешаю?
Она обернулась. Глаза у нее были с необычным разрезом: внешние уголки чуть приподняты, как у кошки.
– Здрасьте! – кивнула она, отведя со лба прилипшую прядь. – Занятие закончено, запись по понедельникам и четвергам. Приходите завтра.
– Я не собираюсь ходить к вам на танцы, – сказал я, понимая, что вышло недоразумение.
– Да? Напрасно.
– Почему?
Девушка окинула меня профессиональным взглядом:
– Ну, хотя вы и в неплохой физической форме, животик уже начинает наклевываться.
– Неужели? – Я машинально опустил глаза и уставился на футболку.
– Пока ничего критического, конечно, но лучше не запускать, – сказала девушка. – Танцы быстро вернут вам рельефность. Такие дела.
– Ну, в каком-то смысле я и так танцор.
– Это в каком же? – Вопрос позвучал скептически.
– Что, не похож на балерину?
– Не особенно. А вам кажется иначе?
Я усмехнулся:
– Упаси
– Так что вы имели в виду?
– Я занимаюсь капоэйрой.
– Правда?
– Да. Много лет.
– Ладно, допустим, на мои занятия вы не планируете записываться. Тогда что вы хотите? Потеряли кого-нибудь? – Девушка вытерла полотенцем шею и плечи, взяла бутылку с водой и принялась медленно отвинчивать крышку.
– Нет, – я направился к ней, доставая удостоверение, – старший лейтенант Самсонов, из полиции.
– Серьезно? – Она сделала несколько жадных глотков. – Что случилось?
– Я расследую смерть вашего коллеги.
– Андрея? – Взгляд у девушки сделался испуганным. – Он умер?
– Нет, я говорю о Евгении Казимировиче Зинтарове, учителе химии.
– А-а, – протянула девушка с облегчением. – Значит, он умер? Когда?
– Сегодня ночью.
– Понятно. А от чего? Инфаркт?
– Нет, его убили.
Девушка вздрогнула:
– Правда? Кто?
– Не знаю пока. Потому и расследую.
– А-а. Ну да. Логично. Извините, я плохо соображаю сейчас, потому что устала. Конечно, если бы смерть была… естественной, вы бы не пришли.
– Ничего. А кто такой Андрей?
– Мой напарник. Мы с ним ведем танцевальные классы. Сегодня моя смена, а завтра – его.
– Я уж не думал, что застану кого-нибудь, – сказал я. – На втором этаже только ваш директор.
– Да, Федор Степанович поздно уходит. А у меня вечерняя группа. На самом деле она дневная, конечно, просто так называется. Я скоро тоже пойду.
– Постараюсь вас не задерживать. Может, уделите мне десять минут?
– Ну, давайте. Заодно немного остыну.
– Вы хорошо знали Зинтарова? Ваш директор сказал мне, что Евгений Казимирович почти ни с кем не общался, так что, наверное, нет, но я должен спросить, сами понимаете.
Девушка кивнула. Фигура у нее была отменная – этого не заметить было нельзя.
– Правильно вам Федор Степанович сказал. Зинтаров ни с кем и словом иногда не перемолвился за весь день. Ходил как сыч, глядел так, что даже здороваться с ним не хотелось. Тем более он обычно и не отвечал.
– Простите, а как вас зовут? – Я вытащил блокнот, хотя был уверен, что и так запомню.
– Аня. То есть Анна Вячеславовна Федотова.
Я старательно записал.
– Вы, как я понял, преподаете танцы.
– Ритмику. Детям – ритмику, взрослым – латино и современные танцы.
– Понятно. Замужем? – Я постарался сделать серьезное лицо.
– Пока нет. Но надежды не теряю.
– А ваш напарник, Андрей? – ляпнул я прежде, чем успел подумать, как это прозвучит.
– Он тоже не замужем, – ответила Аня. – Насчет его надежды, увы, ничего сказать не могу.