Безмолвный свидетель
Шрифт:
– Да, конечно, только нет адреса.
– Простите, какая глупость! Написать ли мне его для вас?
– Спасибо, я сам.
И Пуаро достал блокнот…
– Передадите ей привет. В последнее время что-то нет известий от нее.
Пуаро поднялся, и я за ним.
Попрощавшись и еще раз пообещав передать самый теплый привет мисс Лоусон, мы наконец отбыли.
Мы выехали на дорогу, ведущую в Маркет Бейсинг.
– Гастингс, вам будет приятно узнать, что мы покидаем Маркет Бейсинг.
– Великолепно!
– Заедем только на
– Проведать предполагаемого убийцу?
– Может быть.
– Разве вы что-то почерпнули из той чепухи, которой понаслушались?
– Было кое-что, достойное внимания. Различие характеров в драме стало яснее. Разве это не напоминает старинные романы? Бесправная компаньонка, всеми презираемая, вдруг становится единственной наследницей!
– Случай, кажется, не стоит и выеденного яйца. Если бы умершей старушке можно было помочь, тогда другое дело. Но коль скоро она умерла, то чего же теперь волноваться-то?
– Вот и не волнуйтесь, давайте поразмышляем. Если бы вы знали, что мисс Арунделл умерла насильственно, а не от продолжительной болезни, то не остались бы равнодушны к моим хлопотам, не так ли?
– Конечно.
– Но здесь то же самое, кто-то ведь попытался убить ее.
– Да, но безуспешно, что меняет дело.
– А неужели безразлично, кто стремился убить? Круг подозреваемых очень тесный. Это падение с лестницы…
– Уликой кажется вам гвоздь, который мог годами торчать на том месте!
– Нет, зачищен он был недавно. А шнур мог быть протянут только после того, как обитатели дома улеглись. И обвинять можно только тех, кто там находился, а их семеро: доктор Таниос с супругой, Тереза Арунделл, ее брат Чарльз, мисс Лоусон, Элен и повариха.
– Разве нельзя оставить в покое слуг?
– Они получили наследство, мой дорог эй, а, кроме того, могли быть и другие причины. Итак, последовательность событий: падение с лестницы, письмо ко мне, визит юриста, новое завещание. Есть сомнение: написав мне письмо, мисс колебалась, отослать ли? Или она была уверена, что отослала, на самом деле забыв сделать это?
– Теперь трудно что-либо утверждать, мажет быть, она удивлялась, не получив ответа, – сказал я.
– Утверждать можно одно – падение было спровоцировано.
– Кто же может возражать, если сам Эркюль Пуаро говорит так!
– Вовсе нет. Есть доказательства: гвоздь, письмо, собака ночью на улице, слова самой хозяйки в бреду о мяче Боба. Кто же способствовал смерти мисс Арунделл? Напрашивается вывод: мисс Лоусон, конечно.
– Жестокая компаньонка! А с другой стороны, кое-кто еще мог рассчитывать обогатиться после смерти старушки.
– Совершенно точно, Гастингс, вот почему многие под подозрением. Есть также один будто бы незначительный фактик: мисс Лоусон употребила все усилия, чтобы ее хозяйка не узнала об отсутствии пса Боба в доме целую ночь. Хотя здесь, возможно, просто забота о старой леди, трудно сказать. Со слов сестер Трипп известно, что Минни – преданное, честное
Каждый, как вы видите, воспринимал эту женщину по-своему. То же самое можно сказать и о других домочадцах, кроме Чарльза Арунделла: никто не указывал на высокие моральные качества этого человека. Но все-таки люди и о нем не одинакового мнения. Мисс Трипп даже намекнула, что за молодым человеком уже водились преступные делишки. Все это настораживает.
– А что же дальше?
– Теперь дело за нами, мой друг…
Тереза Арунделл
На следующий день, уже в Лондону, мы отправились по адресу, данному нам доктором Дональдсоном. Я посоветовал Пуаро посетить сначала юриста мистера Пурвиса, но мой друг был против.
– Нет, дорогой, как объяснить причину нашего любопытства?
– Обычно, Пуаро, такие трюки вам легко удавались. Небольшая ложь…
– О, дружище, «небольшая ложь», как вы изволили выразиться, здесь не подойдет. Он все же юрист.
Мы вошли в квартиру Терезы Арунделл. Она находилась в квартале Челси, окнами на реку, меблирована была скупо, но дорого и современно. Обитая кожей мебель и ковры с орнаментом правильной геометрической формы.
Пришлось подождать несколько минут, прежде чем в комнату вошла девица и вопросительно уставилась на нас. На вид Терезе было около тридцати лет. Высокая, стройная, она напоминала произведение искусства, выполненное художником-графиком. Волосы агатово-черные, лицо с сильным гримом, мертвенно-белое, брови причудливо изогнуты. Выражение лица – устало-равнодушное.
С усмешкой она смотрела то на меня, то на Пуаро, который, по-видимому, послал ей свою визитную карточку. Ее она теперь и вертела в пальцах.
– Как я догадываюсь, Пуаро – это вы?
Мой друг поклонился самым учтивым образом:
– Мадемуазель, разрешите занять несколько минут драгоценнейшего вашего времени?
Подделываясь под Пуаро, Тереза ответила:
– Ради бога, мистер, прошу, садитесь, пожалуйста.
– Вы, возможно, слышали раньше обо мне, мадемуазель?
Девушка кивнула:
– Дружочек из Скотланд-Ярда, не так ли? Добавить к этому нечего.
– Интересуюсь проблемами, связанными с преступлением, мадемуазель.
– Как это ужасно звучит, – произнесла Тереза скучающе. – А я вчера, подумать только, потеряла документы.
– Я пришел по делу, взволновавшему меня, так как вчера получил письмо от вашей тетушки.
Глаза Терезы оживились, она закурила.
– От моей тети, мистер Пуаро?
– Да-да, мадемуазель…
– Но ни одной моей тетушки уже нет в живых, последняя умерла два месяца назад.