Безрассудный наследник
Шрифт:
— Давайте не будем так рано сходить с ума от разговоров о племянниках и племянницах.
Она тихонько засмеялась, и это был искренний смех — музыка для моих ушей в тот момент.
— Послушай, — тихо позвала я и встала, подойдя к окну и обхватив свободной рукой край рубашки. — Я собираюсь поговорить с Николаем о том, чтобы ты приехала к нам.
Она начала говорить, но я прервала ее, нуждаясь в том, чтобы все это было сказано.
— Я думаю, тебе будет полезно приехать сюда. Мы с отцом говорили об этом на следующий день после свадьбы. Я хочу, чтобы ты осталась с нами, составила
Хотя он никогда не говорил этого, я знала, что он поможет мне, знала, что он поможет Клаудии, потому что она была моей семьей. А теперь и его.
— Все в порядке, — прошептала она, но я слышала напряженность в ее голосе и понимала, что она вот-вот расплачется. — Просто сейчас все натянуто. Как только все уляжется после свадьбы, все будет хорошо.
Даже я уловила в ее тоне вопрос. Мы с ней обе знали — ситуация не улучшится. Не улучшилась до моего отъезда, и, конечно, не собиралась после моего отъезда. У нее не было буфера между его гневом, когда меня не было, и Джио, по случайному совпадению, отправили подальше.
— Слушай, ты просто держись, а я поговорю с Николаем. Мы что-нибудь придумаем. Даже если поначалу ты сможешь приезжать только на короткое время, на небольшие визиты, мы все сделаем. Хорошо?
Я и сама была на грани слез, представляя, как моя сестра справляется со всем этим. Она была так молода, но так быстро взрослела. Слишком быстро. Если я не вытащу ее оттуда, то следующие три года, пока ее не отдадут в руки мужчины, которого выберет мой отец, измотают ее до такой степени, что от нее останется лишь оболочка женщины.
Или она уничтожит в себе все свои дикие наклонности, пытаясь отомстить нашему отцу любым способом.
— Все не так уж плохо, — наконец сказала она на выдохе. — Франческа приходила ко мне и составляла компанию.
В груди у меня что-то странно екнуло: сердце забилось быстрее, а живот сжался.
— Франческа? — я больше ничего не сказала. Они не подруги и никогда ими не были. — Когда это началось?
Это должно было произойти в течение последних нескольких дней, что казалось чертовски подозрительным, но я оставила эту деталь при себе.
— На приеме, вообще-то. Я сидела за столом одна, пока отец и мать танцевали. Я не знала, куда вы ушли. Я видела, как она вошла в бальный зал, и вид у нее был такой расстроенный. Я попыталась поговорить с ней, чтобы она почувствовала себя лучше.
Я улыбнулась про себя, ведь Клаудия была такой доброй в душе. Она могла быть вспыльчивой и обладать стереотипным характером вздорной итальянки, но у нее было самое доброе сердце из всех, кого я знала.
— Конечно, я начала с ней разговаривать, спрашивать, все ли в порядке. Она рассказала мне, что у нее есть кое-какие личные дела, семейные проблемы. Ну, а дальше — история. Мы просто нашли общий язык.
Я вспомнила тот вечер, то, что видела между ней и Эдоардо, и то, что «семейные проблемы» не имели никакого отношения к тому, почему она была расстроена в тот вечер. Но, конечно,
— Чем вы двое занимаетесь? — я старалась говорить спокойно, но красные флажки поднимались во мне один за другим, и тревога за Клаудию росла.
Клаудия не отвечала в течение минуты, пока я не услышала, как она чистит зубы. Включился кран, она сплюнула, раздался звук полоскания, и тогда она наконец отозвалась.
— Ничего особенного. Она приходит сюда, и мы просто проводим время в библиотеке, или смотрим фильмы и едим нездоровую пищу.
— Звучит славно, как будто она тебя отвлекает.
Я начала беспокоиться о своей нижней губе, продолжая смотреть в окно.
— Она о чем-нибудь говорит? Обо мне?
— О тебе? — в ее голосе слышалось замешательство. — Почему мы должны говорить о тебе?
— Просто это кажется… странным, что она вдруг оказалась рядом, нет?
Клаудия ответила не сразу, возможно, раздумывая, а может, злясь на меня. Не хотелось создавать неловкую ситуацию или зарождать в ее сознании семена сомнения, но, конечно, она должна была видеть, как странно, что Франческа, которая старше ее на три года, вдруг проявила интерес к общению. Не говоря уже о том, что это не было совпадением, не после того, как я стала свидетелем их с Эдоардо отношений, не после того, как Николай убил любовника Франчески.
— Может быть, но сейчас я не собираюсь жаловаться на то, что кто-то проводит со мной время, — в ее голосе прозвучали кислые нотки, и я поняла, что с этой темой покончено. Я не стала настаивать на этом, даже попыталась сказать себе, что, возможно, слишком остро реагирую.
— Ты права, — наконец ответила я и услышала ее выдох. — Расскажи мне о школе. Есть симпатичные мальчики?
Она хихикнула, и я порадовалась, что ее легко увлечь разговором.
Следующие пять минут мы говорили о ее школе и о том, что мальчики были симпатичными, но недостаточно умными для нее.
Я говорила об обыденных вещах, которые, как мне казалось, отвлекут ее от неприятной темы нашего отца и Франчески.
Я смеялась над ее словами, когда услышала, как лифт остановился на этаже, а затем раздался звук тяжелых шагов в прихожей. Через секунду входная дверь открылась, и Николай шагнул внутрь.
Я задохнулась от открывшегося передо мной зрелища.
— Амара? Что случилось? — в голосе Клаудии мгновенно прозвучало беспокойство.
Я провела рукой по свитеру, пытаясь взять себя в руки, и ровным, спокойным тоном ответила:
— Ничего. Просто уронила кофе, и он расплескался повсюду.
Ложь далась мне легко, потому что правда была тем, что я никогда бы не открыла сестре.
— Слушай, давай я тебе перезвоню, нужно все убрать.
Я отключила звонок и опустила телефон на диванную подушку.
А потом уставилась на Николая. Он не двигался с места у входной двери, и меня ужаснул не темный взгляд его глаз. А то, что кровь забрызгала воротник его белой рубашки на пуговицах и горло.
Я шагнула к нему, потом еще и еще, пока не оказалась всего в футе от него. Я лишь на мгновение заглянула в его голубые глаза, а затем опустила взгляд вниз на лицо и шею и остановилась на месте брызг крови.