Безрассудный наследник
Шрифт:
— Спи, красавица. Я буду оберегать тебя.
И я знала, что он это сделает. Ценой своей жизни.
Глава 24
Амара
Благодаря тому, что я умела работать с кофеваркой, моя чашка сегодня утром не была на вкус дерьмом, и не пришлось класть в нее столько сливок и сахара. Я проснулась довольно рано, еще до восхода солнца, и увидела, что Николая уже нет.
Простыни рядом со мной были холодными, что говорило о том, что он не спал рядом со мной
Спустившись вниз, я увидела записку, прикрепленную к холодильнику, в которой сообщалось, что кто-то по имени Арсений взял Сашу на день. Признаться, без нее дом казался более одиноким, пустым, и хотя она держалась особняком, молчаливой спутницей, все же была таковой.
Сейчас я лежала, свернувшись калачиком, на кожаном диване, держа в одной руке кружку с кофе, а в другой — мобильный телефон, набирая номер Клаудии. Я сдвинулась с места и зашипела от сильной боли между бедер. Потом я покраснела, потому что эта боль была… приятной.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я общалась с ней, но все это время она не выходила у меня из головы. Моя тревога за нее не была чем-то, к чему я могла бы привыкнуть или отодвинуть на задний план.
Прижав телефон к уху, я слушала гудки, поднося ко рту кружку с кофе и делая затяжной глоток. Я рассеянно разглядывала облака вдалеке, почти туманную дымку над Десолейшеном, отчего город казался еще более унылым.
Правда, я еще не осматривала достопримечательности нового города, который называла своим домом, но была уверена, так или иначе, Николай не захочет, чтобы я гуляла по городу. Может быть, он будет часто вывозить меня за город. Может быть, у меня получится все наладить и не чувствовать себя так, будто я живу чужой жизнью.
— Алло?
Я села ровнее и сосредоточила свое внимание на телефонном звонке. Голос Клаудии звучал неловко, как будто я только что ее разбудила. Хотя сейчас было время обеда, она всегда поздно засыпала и поздно вставала.
Я прочистила горло и сказала:
— Привет.
На том конце послышалось какое-то шуршание, и я представила, как она поднимает руку и протирает глаза.
— Амара? Так рано.
Я хихикнула.
— Уже полдень.
Она застонала.
— Как ты? Мне кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы разговаривали или виделись, — я говорила глупости, ведь видела ее всего несколько дней назад, но мы никогда не расставались так надолго.
— Прекрасно, я думаю, — она зевнула, и я не удержалась от улыбки.
Несмотря на то, что ей было пятнадцать и она начинала становиться женщиной, она все еще была и всегда будет моей младшей сестрой.
— Как мама? Джио? — я не спрашивала, как поживает отец, потому что была уверена, он остался таким же, каким был всего несколько дней назад. Агрессивным ублюдком, которому было наплевать на свою семью и на то, счастливы ли они. Я услышала тихий стон Клаудии, затем еще одно шарканье.
— Мама в порядке, —
Послышался звук ее движений, а через мгновение донесся звук льющейся воды.
— Джио ушел? Куда он ушел?
Мое тело напряглось, когда я услышала это. Джио сказал, что будет присматривать за ней, но если его там нет, то единственное объяснение — отец отослал его.
— Отец отослал его?
— Не знаю. Я только слышала, как они с отцом спорили. А днем он ушел с сумкой, перекинутой через плечо. Он сказал мне, что вернется, как только сможет. Он поцеловал меня в макушку, и на этом все закончилось.
Я отставила кофе и задумалась над ее словами, мой ужас перешел в гнев.
Это не было совпадением. Мой отец отослал нашего брата, потому что знал, что Джио встанет на его пути при обращении с Клаудией как с дерьмом, вымещая на ней свою досаду и злость. Сломать ее, сделать податливой.
— Отец может быть невыносимым, — наконец она сказала это, и через секунду я услышала, как телефон переключился на громкую связь, звук усилился, почти перешел в эхо. Снова послышался плеск воды, затем кран выключили.
— Не знаю, о чем вы с ним говорили в тот день, когда приехали после свадьбы, но он был на взводе, — прошло много времени, прежде чем она ответила, а затем я услышала ее тихий вздох
— Что? Что случилось?
Когда она не ответила сразу, я уже собиралась снова надавить на нее.
— Ничего. Правда.
Клаудия была ужасной лгуньей, но, учитывая тему разговора, мой разум переключился на худший сценарий.
— Ты сейчас одна?
Я предполагала, что она в своей комнате, но хотелось убедиться.
— Да. А что?
Я прочистила горло и спросила:
— Отец ударил тебя? Он причинил тебе боль?
Она молчала несколько секунд, и я поняла, каким будет ее ответ, еще до того, как она заговорила.
— Клаудия, — я говорила мягко и нежно.
Ей был не чужд нрав нашего отца, в прошлом он бил ее за непослушание. Но я всегда была рядом и помогала сдерживать его гнев, принимая его на себя.
Но теперь я знала, если ее ударили в последние пару дней, то это не связано с ее поведением, а со мной. От этого чувство вины и стыда переполняло меня еще больше, и еще больше появилось решимости, что, как только я снова заговорю с Николаем, то потребую, чтобы мы забрали мою сестру оттуда.
В тот момент мне было все равно, начнется ли из-за этого война. Я хотела, чтобы моя младшая сестра уехала из этого дома.
— Послушай, это не то, о чем ты должна беспокоиться, не то, о чем я хочу, чтобы ты даже думала. Ты теперь замужем. Должна провести потрясающий медовый месяц где-нибудь в тропиках и работать над тем, чтобы подарить мне племянницу или племянника.
Ее голос был легким, но вынужденным. Я достаточно хорошо знала Клаудию, чтобы понять, что напряжение, которое я услышала, было вызвано тем, что она пыталась сделать храброе лицо, пытаясь убедить меня не волноваться за нее. Знала ли она, что я всегда хочу защитить ее?