Безумие толпы
Шрифт:
– И что еще ты можешь сказать по этому поводу?
– Да ничего особенного. Мне представляется, что они такие, какими кажутся. Два местных мужика, которые вляпались по самые уши, оттого что голову не включили.
– Ты думаешь, они намеревались ее убить? – спросил Бовуар.
– Я ему предъявила обвинение в пособничестве при попытке убийства, но не уверена, что это именно так. Жаль, у нас нет более четкого видео.
– Давайте продолжать поиски видео, – предложил Гамаш. – А тем временем у нас на руках совершенное убийство. Давайте сосредоточимся на нем.
– Пока мы исходим из предположения, что намеченной жертвой вчера была Эбигейл Робинсон, –
– Но кому могло понадобиться убивать Дебби Шнайдер?
– Может быть, никто этого и не хотел. Есть еще один вариант. – Бовуар переводил взгляд с Изабель на Гамаша и обратно в ожидании, поймут ли они, о чем он хочет сказать. – Почетный ректор Роберж. Она занимает высокое положение в университете. Кто-то мог иметь зуб на нее или на университет. Преподаватель или студент. Или уволенный рабочий.
– Никто же не знал, что она будет на вечеринке, – пожала плечами Лакост.
– Вот именно. Убийство не было спланировано, мы это установили. Так вот: кто-то видит на вечеринке почетного ректора и срывается с катушек.
– Ты хочешь сказать, что, возможно, это не имеет никакого отношения к профессору Робинсон и ее исследованию.
– Я говорю, что такой вариант нельзя исключать, – произнес Жан Ги. – Но есть и другая вероятность. Вполне себе очевидная.
Гамаш кивнул. Он тоже думал об этом. Как о самом вероятном решении.
– Колетт Роберж убила Дебби Шнайдер во время прогулки. Но зачем? – сказал он.
Изабель с трудом подавила улыбку. Несколькими неделями ранее она с семьей приезжала к Гамашам. Заглянула в книжный магазин в Трех Соснах, увидела там Мирну и Клару, они пили эгг-ног [83] с бренди и слушали «Детство, Рождество, Уэльс» в исполнении автора, Дилана Томаса [84] . Он рассказывал о подарках, которые получал в детстве.
«…И книжки, которые разъясняли все про осу, умалчивая только – зачем» [85] .
83
Эгг-ног – напиток из взбитых яиц с сахаром с добавлением алкоголя.
84
Дилан Марлайс Томас (1914–1953) – валлийский поэт, прозаик, драматург, публицист. Упомянутое здесь произведение было записано Диланом Томасом для радио в 1952 году.
85
Перевод Е. Суриц.
Старший инспектор только что задал вопрос тем же самым, чуть ли не жалобным тоном. «Зачем?»
– Зачем кому-то, не говоря уже о почетном ректоре, убивать Дебби Шнайдер? – недоуменно проговорил Гамаш.
– И почему именно сейчас? – добавила Изабель.
Кому понадобилось, чтобы Дебби Шнайдер не стало именно в тот момент? Почему не днем раньше или днем позже?
– Допустим, – сказал Бовуар, размышляя вслух, – допустим, убийца поддерживал то, что проповедовала профессор Робинсон. Мог ли он решить, что сейчас она будет полезнее мертвой? Мученица за правое дело. Не это ли предположила Хания Дауд во время допроса?
Гамаш кивнул. Хания
– А Дебби Шнайдер убили по ошибке, – сказала Изабель.
Или…
– А если не по ошибке? – Гамаш подался вперед. – А если все это было подстроено профессором Робинсон? Вдруг после неудачного покушения ей в голову пришла такая мысль? Что, если состоится и вторая попытка? Убийца, очевидно, метил в нее, но по трагической случайности убил ее лучшую подругу и помощницу? Кампания Робинсон получает международную известность, и при этом без досадной необходимости умирать.
– Неужели ей так приспичило, что она пошла на убийство своей лучшей подруги? – спросил Жан Ги. – Если уж ей хотелось публичности, то не лучше ли было убить почетного ректора? Помните, что вчера сказала Мирна? Эбигейл Робинсон хочет, чтобы ее любили. А значит, единственный человек, который любит ее по-настоящему, практически вне опасности.
– Верно. – Гамаш откинулся на спинку стула.
– В вашей записке, patron, я нашла нечто странное, – сказала Изабель.
– Ай-ай. И что я там навалял? Поздно уже было. Может, описка.
Она улыбнулась:
– Может быть. Вы мимоходом упоминаете, что Дебби Шнайдер называла профессора Эбби Мария.
– Да.
– Может, это ничего не значит, но ее второе имя Элизабет, а не Мария.
– Это всего лишь прозвище, – сказал Жан Ги. – Возможно, они так шутили между собой.
– Типа «тупицы»? – усмехнулась Изабель и, увидев, как сощурился Жан Ги, добавила: – Ну, ты-то вчера был на высоте.
– На высоте бреющего полета.
– Так, давайте разделим обязанности, – вмешался Гамаш, пока дело не зашло слишком далеко.
Бовуар свяжется с родителями Дебби Шнайдер и с университетом. Лакост займется предъявлением обвинений Тардифам и посмотрит, что еще удастся накопать на этом фронте. Арман еще раз поговорит с Эбигейл Робинсон и Колетт Роберж.
Рейн-Мари смотрела на стопку с обезьянками.
Большинство из них представляли собой шаржированные изображения на документах, но среди вещей нашлись и обезьянки в виде мягких игрушек. Также были две фарфоровые фигурки и детская книга «Любопытный Джордж» [86] .
86
«Любопытный Джордж» – книга Ханса и Маргрет Рей о приключениях обезьянки по имени Джордж.
Странным образом не обнаружилось ни одной записи группы «Monkees».
Мурлыча себе под нос мелодию «Последний поезд в Кларксвиль» [87] , она небрежно сунула отдельные бумаги в архивную коробку, потом позвонила дочери Энид Гортон и поехала к ней домой в одну из соседних деревень.
Эдуард Тардиф, которому формально было предъявлено обвинение в попытке убийства, на что он сделал заявление о своей невиновности, теперь привлекался к суду.
87
«Последний поезд в Кларксвиль» – песня группы «Monkees».