Безумный барон
Шрифт:
Я смотрел на Арину. Она стояла спокойно, лишь ее грудь едва заметно вздымалась. Ее глаза снова стали обычными. Но я уже знал.
Я понял две вещи. Первая: эта девушка не просто не беззащитна. Она — хищник, которого пытаются запереть в клетке. И вторая, куда более важная: Орден не просто хочет ее. Он ее панически боится. А все, чего боится твой враг, автоматически становится твоим лучшим оружием. Мой взгляд на этот «стратегический актив» только что кардинально изменился.
Праздник лицемерия закончился. Гости разошлись по своим комнатам, унося с собой свои страхи, свою ненависть и свои тайные планы. Я вернулся в свои апартаменты, если
План леди Вероники был хорош, но в нем был один изъян: он делал меня ее должником, ее инструментом. А я уже сыт по горло тем, что меня все пытаются использовать. Выкрасть Арину? Нет. Это путь слабого. Путь того, кто бежит. А я не бегал даже тогда, когда на меня перла армия Волконского.
Нужен был свой ход. Не реакция, а действие. Не похищение. Союз. Равноправный союз двух игроков, загнанных в угол. Я предложу ей не побег, а войну. Нашу личную войну против Ордена и тех, кто за ними стоит. Мы ударим первыми, выбьем почву у них из-под ног.
Я поднялся. Решение было принято. Холодное, рискованное, безумное — в общем, в моем стиле. Я накинул плащ, сунул за пояс Искру, которая в «спящем» режиме была неотличима от обычного меча, и вышел в тихий, сонный коридор. Покои наследницы находились в другом крыле замка. Стража у ее дверей была, но я знал, как ее обойти — спасибо Тимохе, который за полдня умудрился составить подробную карту всех потайных ходов и «слепых зон».
Я двигался, как тень, прижимаясь к стенам, лавируя между гобеленами, на которых выцветшие предки Шуйских с укором смотрели на меня со стен. Сердце колотилось не от страха, а от предвкушения. Это был тот самый азарт, который я испытывал перед битвой. Азарт игрока, который идет ва-банк.
Но чем ближе я подходил к ее крылу, тем сильнее становилось знакомое ощущение. Холод. Тот самый мертвый, сосущий холод, который я чувствовал от агентов Ордена. Он становился плотнее, почти осязаемым. В голове зазвенел тихий, настойчивый сигнал тревоги.
— Обнаружена аномалия. Концентрация негативной энергии возрастает экспоненциально, — голос Искры в моей голове был лишен всяких эмоций, это была сухая констатация факта от бортового компьютера, который сообщает о неминуемом столкновении с астероидом.
Я ускорил шаг, уже не прячась. Тревога переросла в уверенность, что я опаздываю. Завернув за последний угол, я увидел ее дверь. Приоткрытую. Из щели не пробивался свет, оттуда веяло могильным холодом.
Я не стал стучать. Я просто толкнул дверь плечом. Она с тихим скрипом распахнулась.
Комната была разгромлена. Перевернутый столик, разбитая ваза, разбросанные по полу книги. И два тела. В черных, плотно облегающих одеждах. Ассасины Ордена. Один лежал у окна, с неестественно вывернутой шеей. Второй — у камина, из его груди торчала серебряная заколка для волос, вошедшая по самое навершие. Следы борьбы были, но они были какими-то… односторонними.
Самой Арины в комнате не было. Кровать была нетронута. Окно, выходившее на отвесную стену замка, — закрыто. Она не была похищена. Она исчезла.
Я шагнул внутрь, и нога моя наткнулась на что-то маленькое. Я наклонился. На дорогом ковре, в лунном свете, блестел крошечный, искусно сделанный амулет из потемневшего серебра. Свернувшаяся в клубок лиса. Я видел его у нее на шее во время приема.
— Анализ, — Искра отреагировала мгновенно. — Обнаружен остаточный магический след. Тип: пространственный переход, маскировка. Объект «Арина» переместился добровольно. Координаты… неизвестны. Но след ведет не из замка. Он ведет… вниз. В древние катакомбы под ним.
Катакомбы? Зачем? Она сбежала? От кого? От них? От меня? От всех?
И в этот самый момент, когда мой мозг лихорадочно пытался сложить этот пазл, из коридора донеслись торопливые шаги и громкие, встревоженные голоса. Стража. Ее дядюшки Бориса.
— Тревога! Убийцы в замке! Проверить покои наследницы! Быстро!
Я замер. Картина маслом: я, «Безумный Барон», главный подозреваемый в убийстве ее отца, стою ночью в ее разгромленной спальне, рядом с двумя трупами, сжимая в руке ее личный амулет. Да на меня всех собак повесят, еще и премию за это получат. Любой суд, даже самый справедливый, закончится для меня на плахе. Или на костре. Это была ловушка. Идеальная, мать ее, ловушка.
Я бросился к окну, но тут же понял всю глупость этой затеи. Спрыгнуть с такой высоты — верная смерть. В дверь? Там уже целая орава.
Оставался только один путь. Тот, который указала Искра.
В углу комнаты, за тяжелым гобеленом, я нащупал то, что искал — едва заметную щель в каменной кладке. Старый, замаскированный проход, который, судя по всему, и вел в эти самые катакомбы. Арина знала о нем. И она воспользовалась им.
Топот ног в коридоре становился все громче. Дверь вот-вот должна была распахнуться.
Бежать из замка — значит признать свою вину. Остаться — значит попасть в руки врагов, которые уже вынесли мне приговор. Но был и третий вариант. Безумный. Отчаянный. Единственно верный.
Я сжал в руке холодный серебряный амулет. Я не знал, куда она пошла и зачем. Но я знал одно: наши враги сейчас бросятся за ней туда, в темноту. И я должен найти ее первым. Не для того, чтобы спасти. А для того, чтобы понять, в какую игру она играет. И стать в этой игре не пешкой, а вторым королем.
С треском сдвинув тяжелую каменную плиту, я шагнул в темноту, в сырой, пахнущий веками мрак. За моей спиной дверь в покои Арины с грохотом распахнулась, впуская в комнату свет факелов и яростные крики. Но я их уже почти не слышал. Я спускался вниз, в неизвестность, вслед за хитрой лисицей, которая только что перевернула всю шахматную доску.
Глава 28
Сырой, затхлый воздух катакомб ударил в нос. Он пах плесенью и забвением. Я захлопнул за собой тяжелую каменную плиту, и крики стражи за спиной превратились в глухой, неразборчивый гул, а потом и вовсе стихли. Наступила абсолютная, давящая тишина. И темнота, такая густая, что казалось, ее можно потрогать.
Я стоял, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и восстановить дыхание. Мозг работал, как перегретый процессор, пытаясь обработать массив данных последних нескольких минут. Идеально подстроенная ловушка, идеально исполненная. Разгромленная комната, два трупа, исчезнувшая наследница и я, «Безумный барон», с ее амулетом в руке. Любой суд, даже самый справедливый, продлился бы ровно столько, сколько нужно палачу, чтобы наточить топор.