Безумный барон
Шрифт:
Пока этот аристократ переваривал собственное решение, а его свита пыталась понять, не сошел ли их начальник с ума, я развернулся. Хаос вокруг напоминал муравейник, в который сунули горящую палку. Орловцы пятились, имперцы пытались строить какие-то нелепые заслоны, а мои немногочисленные союзники просто старались не умереть.
— Командирам всех отрядов! — мой голос прогремел над долиной. — Слушать мою команду! Орловцы — прекратить бесполезную пальбу! Занять оборонительный периметр вокруг группы Легата! Маги — не атаковать! Формировать защитные сектора по моей схеме! Живо!
Это
Я подскочил к своим.
— Елисей, мне нужен канал! Стабильный, узконаправленный! Ратмир, Кривозубов — прикройте его! Никто, слышите, НИКТО не должен ему помешать!
Идея была проста и гениальна. Впрочем, как обычно — иных не имеем. Если нельзя победить врага, надо заставить его работать на себя. А если и это не получается, то хотя бы построить забор, чтобы он не лез, куда не просят. Я объяснил магам — и моим, и чужим, которых ко мне подтащили почти силой — принцип «энергетического кокона». Не бить, не тратить силы на бесполезные фейерверки, а создавать плотные, стабильные поля, о которые эта пустота будет разбиваться, как муха о лобовое стекло.
И они начали строить. Правда, строили по-разному. Елисей, под моей незримой «подкачкой» и с моим четким «техзаданием», возвел свой сектор обороны — идеальный, молочно-белый, без единого изъяна. Щиты гвардейцев Легата тоже были на уровне — сказывалась имперская школа. А вот орловские «умельцы»…
— Анализ, — прозвучал в моей голове голос Искры, которая, похоже, решила стать моим личным бортовым компьютером. — Защитные поля отряда «Орловы» имеют структурные дефекты. Плотность энергии неравномерна. Вероятность прорыва — высокая.
Я и без нее видел, что щиты орловских — это решето. Они были какими-то сиротскими, дрожащими, в них зияли дыры, как в плохом сыре. Они делали это специально? Сволочи. Они выполняли приказ спустя рукава, первая же серьезная атака теней прорвалась бы именно через их «дырявый» забор. И ударила бы она не по ним, а по отряду Кривозубова, который стоял за ними во второй линии.
И ждать долго не пришлось. Новая волна теней накатила на наши позиции. И, конечно же, хлынула именно туда, где орловские «мастера» оставили брешь.
— Прорыв на левом фланге! — заорал кто-то.
Я видел, как черная, бесформенная масса просачивается сквозь мерцающую защиту. Как она касается первого воина из отряда Кривозубова. Щит, который тот выставил, лопнул. Человек даже не вскрикнул. Он просто… растаял. Превратился в серый дымок, который тут же всосала в себя тьма. Пустые доспехи с глухим стуком упали в пепел.
Барон Кривозубов, стоявший на своем участке, взревел. Это был рев раненого, загнанного в угол зверя. Он повернул ко мне свое багровое от ярости лицо.
— Рокотов! Твою мать! Что происходит?! Ты же главный! Ты обещал! Мои люди гибнут!
Он
Я был в ловушке. Между врагами, которым не мог доверять, и союзниками, которые требовали от меня невозможного. Все мои хитроумные планы, сделка с Легатом — летели к чертям. Я смотрел на агонию отряда Кривозубова, на торжествующие рожи орловских командиров, на холодное, выжидающее лицо Голицына и понимал, что проигрываю.
Именно в этот момент, на самом дне отчаяния, я понял, что есть только один выход. Рискованный, безумный, который мог либо спасти нас всех, либо окончательно похоронить. Я не мог больше латать дыры. Мне нужно было устранить источник проблемы. И источник проблемы был не в тенях, он был в Инквизиторе.
Его безнадежная битва с «Пепельным Генералом» была раковой опухолью, которая оттягивала на себя все ресурсы и не давала нам сосредоточиться. Его нужно было спасти. Не из жалости. А для того, чтобы вернуть себе полный, абсолютный, неоспоримый контроль. Чтобы заткнуть рот Кривозубову, показав свою силу. Чтобы сломать игру Орловых, лишив их главного козыря — моей мнимой вины в смерти Инквизитора.
— Ратмир, держи фланг, чего бы это ни стоило! Елисей — со мной! — я рявкнул так, что мой рыжий маг подпрыгнул, и, не обращая внимания на протестующие крики и хаос, рванул вперед.
Я не лез в самое пекло. Бежать на помощь Валериусу сейчас — все равно что прыгать в доменную печь, чтобы спасти оттуда кусок железа. Я подбежал к самой границе зоны, где его белый свет отчаянно бился о клубящуюся тьму. Воздух здесь был другим. Холодным, разряженным, будто из него высосали саму жизнь. Я выхватил Искру.
«Диагностика, — мой мысленный приказ был коротким и сухим, как армейский устав. — Полный анализ объекта. Мне нужна не его сила, а его физика. Принцип работы».
Меч в моей руке перестал быть просто оружием. Он превратился в сложнейший прибор, в сканер, который я направил на чудовище. Мое «магическое зрение», усиленное им, видело не монстра из ночных кошмаров. Я видел аномалию. Область с нарушенными законами сохранения энергии. Это было не живое существо, а дыра в реальности, которая пожирала все, что имело структуру, превращая порядок в ничто. А свет Валериуса — это был самый высокоструктурированный, самый «вкусный» порядок, который она могла найти. КПД его атаки был не просто нулевым, он был отрицательным. Он кормил тварь своей святостью.
— Анализ, — отозвался в моей голове голос Искры, уже не детский, а скорее похожий на голос бесстрастного лаборанта. — Объект: нестабильная структура, основанная на аннигиляции энергии. Тип: хаотический. Уязвимость: отсутствует. Поглощает структурированную энергию, увеличивая массу.
«Что есть „провал“? — тут же с любопытством добавила она, уловив мое отчаяние. — Это состояние, когда результат не соответствует задаче?»
«Именно, — мысленно огрызнулся я. — И сейчас мы находимся в его эпицентре».