Беззвучная нота
Шрифт:
Но Зейн принимает это спокойно. Он поворачивается обратно к Слоан.
— Я. Я хотел поблагодарить тебя…за то, что ты подруга Грейс. — За заявлением следует озорная ухмылка. — Заставить ее выйти из своей раковины, должно быть, ты была жесткой. — Он наклоняется. — Мы оба знаем, что у нее аллергия на веселье.
Мои губы дергаются.
Слоан громко смеется.
— Но это же фасад, да? Она не только очень веселая, она еще и самый щедрый и преданный человек, которого ты когда-либо встречал. Такая, какой ты хотела бы видеть ее рядом с
Мое сердце внезапно становится тонким, как бумага, и этот разговор разрывает его на мелкие кусочки. Я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.
Слоан выглядит такой же плаксивой.
Ладно. Беру свои слова обратно. Самое горячее в нем — не его лицо и не его мускулы. Это его любовь к тебе.
Зейн разворачивается, чтобы спросить меня:
— Что она сказала?
— Она впечатлена.
— По моему прессу?
Он выглядит так, будто искренне задает этот вопрос. Я ухмыляюсь.
— Нет.
Вот и все!
Внезапная вспышка гнева Слоан заставляет меня подпрыгнуть.
— Что это? — спрашиваю я ее.
— Что это? — Зейн переводит взгляд с меня на Слоан, ничуть не смущаясь того, что, я уверена, вместо человека он видит пустое пространство.
Слоан подпрыгивает на цыпочках.
Любовь. Семья. Мама… Мать Славно умерла двадцать лет назад. Он ставил за нее свечи каждый год. Каждый. Год.
Я останавливаюсь. Мое дыхание становится учащенным и пустым. Озираясь по сторонам, бросаюсь к своему мобильному телефону.
— Ладно, детка. Поговори со мной, — обеспокоенно говорит Зейн.
— Любовь.
Он выглядит шокированным.
— Ты меня любишь?
— Нет, нет. Слоан что-то сказала о любви.
— Скажи Слоан, я женатый человек.
— Нет, это про Славно.
— Ты любишь Славно?
Я собираюсь дать ему пощечину.
— Зейн, Славно хотел спасти свою бабушку. Он подлый, но даже у самых плохих людей есть любовь к своей семье. Где она?
Где это?
— Что ты ищешь? — спрашивает Зейн.
Я открываю защищенную папку на своем телефоне и прокручиваю, пока не нахожу фотографии всех полицейских допросов и газетных вырезок из моего расследования. Я каталогизировала их в своем телефоне на случай, если когда-нибудь потеряю физические файлы.
— Вот! — торжествующе увеличиваю я масштаб.
— Церковь?
Подхожу к Зейну, мои глаза сияют.
— Мать Славно ходила в эту церковь. Он ставил за нее свечку каждый год после ее смерти. Когда попал в тюрьму, его бабушка взяла на себя его обязанности. Даже в доме престарелых она никогда не забывала. Она бормотала об этом, когда мы отправили ее к семье.
Замешательство длится всего секунду, прежде чем он бросается к своей сумке и достает свой мобильный телефон.
— Я попрошу Финна проверить, нет ли поблизости
Скажи ему, что это может быть ближайшая станция метро или магазин у дома.
— Слоан говорит, что это может быть на станции метро или в магазине.
— Понял, — говорит Зейн, отходя в сторону, чтобы сделать звонок.
Я наблюдаю, как он подносит телефон к уху и твердо разговаривает с Финном.
Ты пускаешь слюни.
— Ты пускаешь слюни, — ворчу я смущенно.
Пожалуйста, пожалуйста, перестань меня отталкивать, когда вы двое раздеваетесь? Я действительно хочу посмотреть.
— Во-первых, мы не будем спать вместе в ближайшее время. Во-вторых, фу, ты извращенка. В-третьих, я не знаю, что заставляет тебя исчезать. Я же не делаю это специально.
Не ври. Тебе так хочется на него наброситься прямо сейчас.
— И почему ты так в этом уверена? — отвечаю я самоуверенно, но в глубине души в ее замечании есть доля истины.
Может ли кто-нибудь меня за это винить?
У Зейна Кросса серебряный язык.
Серебряный язык, способный делать множество вещей помимо разговоров…
Грейс, если бы у меня было тело, я бы отдала ВСЕ за это. Слоан облизывает губы, строя лунные глазки мышцам спины Зейна. Ну же, да ладно. Разве ты не хочешь просто шлепнуть его по заднице?
— Перестань олицетворять моего мужа, — говорю я. Хотя я украдкой бросаю взгляд на задницу Зейна, которая, надо признать, под его спортивными штанами выглядит неплохо.
Ты только что назвала его своим мужем.
— Я это сделала?
Ты это сделала.
— Я этого не помню.
Зейн возвращается ко мне, и я быстро отворачиваюсь от Слоан.
— Что сказал Финн?
Он не отвечает сразу и вместо этого подходит ближе. Мое тело инстинктивно наклоняется к нему. Отчасти потому, что мне не терпится услышать, что нашел Финн, но отчасти потому что вокруг него есть — всегда была — такая магнетическая сила. Его близость — это наркотик сам по себе, и я могу признать, что начинаю немного поддаваться притяжению.
— Финн нашел камеры хранения на железнодорожной станции возле церкви.
Волнение пробегает по моему позвоночнику.
Мы со Слоан торжествующе ухмыляемся.
— Ладно. Пошли.
Я иду к двери.
Прежде чем успеваю отойти далеко, Зейн обхватывает меня здоровой рукой за талию и притягивает к себе. Тени, отбрасываемые его телом, накладываются на мои.
— Зейн? — Я поднимаю глаза. — Что ты делаешь?
Тепло его тела обжигает мою кожу, пока он застывает передо мной. Его голубые глаза окутаны чем-то тяжелым и решительным.