Биомеханический барон
Шрифт:
Захар нахмурился, ожидая подлости и подвоха, но ответ кожаного ублюдка весьма удивил:
— Хорошо. Так и быть, пойду тебе навстречу.
Фолиант вытащил щупальце из груди волшебницы и с хлюпаньем всосал в себя.
— Видишь? Теперь с ней все будет в порядке. У меня есть не только кнут, но и пряник. Но пряников, признаюсь честно, гораздо меньше. Так что продолжай, голубчик. Вызволи меня из этой тюрьмы — а уж потом я тебя отблагодарю.
Стоило ожидать, что от одержимого безумца легко и просто не отвяжешься. Поэтому великан начал наваливать еще больше лапши на корешок, чтобы выкроить себе толику лишнего времени:
—
Разряд с треском вонзился в голову. Охотника трясло до тех пор, пока он безвольно не повис на цепях, щурясь от россыпей критических ошибок.
— Здесь я решаю, как быть и что делать! — взвизгнул гримуар. — И мое терпение не безгранично! А я заперт в этих страницах так долго, что почти все истратил! Хвала богам, недавнее вторжение хоть немного ослабило оковы, иначе я бы совсем с ума сошел! Слово — немедля!
— Шанс угадать пароль — один из сорока шести тысяч, — киборг облизнул окровавленные губы. — На сто попыток уходит десять магов. Ты хоть представляешь, сколько понадобится пленников?
— Не представляю — и представлять не хочу! Ибо с детства ненавижу математику. Но форзацем чую, что правильный ответ близко. Еще немного — и у нас все получится.
— Не получится, — фыркнул пришелец. — Теорию вероятности не нагребешь. А ты, похоже, совсем сбрендил.
— Заткнись! — ректор вскинул руку, а затем навел ее на Еву вопреки всем увещеваниям и клятвам. — Крепыша из себя строишь? Прочного, что камень и булат? А что если я подстегну твою девку? Пусть она тебя попросит.
— Она не моя дев… — только и успел сказать пленник, прежде чем голубые змеи окутали извивающееся тельце.
Невыносимая боль сковала члены, и баронесса не смогла даже закричать — только мычала, выкатив слезящиеся глаза. Пытка продолжалась столь долго, что в темнице отчетливо запахло горелой плотью. А после сердце подруги забилось в такой разнобой, что бионика предупредила о возможной фибрилляции.
— Хватит! — рявкнул киборг. — Твоя взяла — попробую еще.
— Давай-давай-давай, — как мантру повторяла книга.
Еще через десять попыток пятеро узников потеряли сознание. Но Захар прекрасно понимал, что ни через сто и даже не через тысячу вариантов угадать верный не получится — шанс оставался все еще чрезвычайно низким. Но проклятую макулатуру это нисколечко не заботило, как и жизни своих «студентов». Маги для него — что отмычки: сломаются — ну и пес с ними, есть найдем. Охотник же мыслил принципиально иначе.
— Погоди, — сказал он. — Так мы ничего не добьемся. Нужны какие-нибудь подсказки.
— Мой дорогой соколик, — с издевкой прорычала рожица. — Я засунул темный щуп на самое дно памяти этого жалкого старикашки. И денно и нощно копаюсь там, как жаба в ряске. И ничего. Ни-че-го! Если бы я нашел что-то важное, разве не поделился бы с тобой?
— Дай мне с ним поговорить. Ослабь свой поводок, освободи его разум хотя бы на минуту.
— Пф… Афонька давно уже выжил из ума. Забудь, у тебя ничего не получится.
— Сделай, что я прошу — и я взломаю твой чертов пароль. Даю слово.
— А то у тебя выбор есть, — Том подумал немного, скривил сухие губы и снова фыркнул. — Ладно, пес с тобой — от меня не убудет. Но если
Афанасий безвольной куклой вошел в свободную нишу, сам надел на себя оковы, и лишь после этого мутная пелена спала с очей. Чародей в бессилье опустился на колени, свесил голову на грудь и беззвучно разрыдался.
Похоже, будучи марионеткой своего заклятого врага, он все чувствовал и осознавал, и это окончательно его подкосило. И все же архимагу удалось спрятать тайное слово достаточно надежно, чтобы Тьма не добралась до него до сих пор.
— Послушайте, — как можно мягче начал киборг. — От вас сейчас зависит очень и очень многое. Мы в шаге от того, чтобы спасти Петра. Но нам нужна темная сила, чтобы открыть врата на Ту Сторону. Существо в книге может это сделать. И я прошу вас его освободить.
— Ты не понимаешь, с чем столкнулся, юноша, — старец болезненно сгорбился. — И я до конца не понимал. Но все же сумел защитить свою главную тайну. Я заколдовал ключ так, что его нельзя выведать против моей воли — как ни старайся. И я могу отпустить эту гадину, этого проклятого поганца, но он обведет тебя вокруг пальца и захватит твое тело. Ведь его дух не может жить в нашем мире без оболочки. И вряд ли он снова захочет переселиться в книгу.
— И не сомневайся, ублюдок, — прошипел Том.
— Пред тобой, — продолжил волшебник, — сам Всеслав Полоцкий — древний князь, могущественный волхв и хитрейший оборотень. Он отказался принять волю Света и продолжил прислуживать темным языческим божкам. И долго скрывался под разными личинами, ибо мог обращаться не только животными, но и людьми. Но после сотен лет тщетных поисков мне удалось раскрыть его и одолеть в бою, за что мне и пожаловали новую фамилию, — Волхов тяжело вздохнул. — Но поганец даже после гибели сопротивлялся столь истово и отчаянно, что я не смог полностью изгнать его в Бездну — не хватило сил на врата. Вот и пришлось заточить нечистый дух в этой книге заклинаний. Это был единственный источник сильной магии под рукой, а ждать дольше я не мог. Когда-то этот том выглядел вполне благочестиво, но после Великой Прорехи печати ослабли, и князь извратил свое вместилище под свой лад. А магистры заметили изменения слишком поздно… Так что теперь я ему не соперник. А уж ты, юноша, тем паче. Вне этого переплета Всеслав вернет былое могущество — и тогда нам всем несдобровать.
— Но иначе сюда вторгнутся легионы Бездны, — напомнил Захар. — И весь мир охватят смута, хаос и война. У нас остался последний шанс опередить врага. Пожалуйста, — великан поймал себя на мысли, что крайне редко произносил это слово прежде — ведь обычно о чем-то молили именно его. Чаще всего, о пощаде. — Без вас империя погибнет, а вслед за ней — и вся Земля.
— Давай-давай, — подначивал фолиант. — Послушай этого парня — он дело говорит. Освободи меня — и всем сразу станет хорошо.
— Я сделаю, как ты просишь, — старик поднялся и звякнул цепями — бледный и немощный, как замковый призрак. — Но лишь по двум причинам. Во-первых, из-за стигмы — раз тебе доверяет сам Синод, то и мне сомневаться не престало. Во-вторых, я и так уже не жилец, и мои дни давным-давно сочтены. Но знай — ты глубоко заблуждаешься. Это даже не сделка с дьяволом, ведь сделка предполагает какие-то уступки. Это — слепое упование на совесть и честь этой гадины. А насколько ей можно верить — решать тебе.