Благословенный. Книга 4
Шрифт:
— Всё это имеется у нас — безапелляционно заявил ему Строганов. — Не так давно императором создана крупная торговая компания, предназначением которой является негоциация как русскими, так и колониальными товарами по всему миру. Основные пакгаузы устроены здесь, в Эвере, а также на Мальте и на острове Сингапур. Мы будем завозить товары со всего света в Европу, а у нас уже есть к этому все средства!
— Простите, но тогда зачем же вам моя скромная персона? — удивился Мейер.
— Всё просто! Нам нужны энергичные и ответственные люди, кто мог бы заняться распространение этих товаров внутри европейских стран… причём независимо от текущий
— Полагаю что да, ваше сиятельство, — кивнул герр Мейер с понимающим видом. — Дела должны идти своим чередом, независимо от бурь, бушующих там, наверху.
— Да, вы совершенно правильно поняли меня. Нам необходима сеть складских мест по всей территории Европы и связи в деловой среде, которые позволят нам быстро и безо всяких затруднений реализовывать крупные партии товара.
Разговорившись, юноша вышел из -за стола и заходил по кабинету. Герр Мейер слегка улыбнулся; горячность молодого человека понравилась ему, хотя некоторые рассуждения его казались наивны.
— Наши планы грандиозны! — продолжал меж тем Строганов. — Мы уже теперь организуем почтовую сеть на совершенно новых принципах, открывающих услуги почты для широкого круга лиц. Нигде и никогда почтовые отправления не будут столь быстры и дёшевы, как у нас. Сейчас это происходит в России, но и Европа не останется неохваченной этой системой. Вторым этапом будет продажа товаров через каталоги по образцам. Представляете — любой европеец сможет по почте выписать решительно всё, вплоть до слона махараджи! Ну и, наконец, третье — розничная торговля. В крупнейших городах появятся огромные магазины, продающие решительно всё — от спичек — кстати, вы пользуетесь спичками? Попробуйте, очень удобно! — и до колясок и сборных домов.
— «Сборных домов»? Что это? — удивился герр Мейер.
— О, это отличная штука. Изделие такого рода позволяет возвести коттедж в течение нескольких дней. Но я сказал это для примера; основные товары будут вполне традиционны — ткани, галантерея, изделия для интерьеров…
— Я понял! — прервал объяснения Мейер. — Ваш замысел прекрасен; но всё это потребует изрядных средств, а поскольку все торговые связи в Европе уже налажены, для того чтобы привлечь к себе покупателей, вам придётся делать на свои товары изрядные скидки! Боюсь, что не смогу вам помочь в этом предприятии!
— Возможно. Но представьте себе ситуацию, при которой наша компания — кстати, она называется «Русский дом» — вдруг окажется единственным поставщиком некоторых видов товаров… например, чая.
Тут гер Мейер надолго задумался, оставив молодого человека разглагольствовать дальше. Последние слова Строганова глубоко крепка запали в его сознание.
— … а ещё есть планы на устройство телеграфа, — слова молодого человека, наконец, вывели Мейера из задумчивости — Вы ведь, конечно же, слышали про «оптический телеграф»?
— Разумеется. Во Франции он давно в ходу! — подтвердил герр Мейер.
— Конечно, эта штука крайне несовершенна. А вот если бы применить другой, электрический телеграф — вот это совсем другое дело! От не зависит ни от погоды, ни от времени суток, и способен передавать сообщения в десятки раз быстрее и в сотни раз надёжнее, чем оптический.
— Это те самые электрические новинки из Охты, про которые давно уже ходят самые невероятные слухи? — сразу заинтересовался
— Из Пеллы. Русское Императорское Научно-исследовательское заведение «Пелла». Да, там делают теперь крайне занимательный штуки, и тот, кто сумеет получить патент на продажу их в европейских странах, станет неприлично, бешено богат… Там придумано уже много всего — электрическое освещение, и самые различные приспособления и механизмы!
— Это тот самый бешеный свет, что в Рождество устроили во дворце русского императора?
— Именно!
Они ещё поболтали о разных новинках науки и техники, причём герр Мейер выказал завидную осведомлённость о последних достижениях и русских ученых, и французов, творивших теперь в Петербурге. Оказалось, герр Строганофф лично знаком с многими из них! Наконец, они расстались добрыми друзьями, и герр Мейер оказался на улице, где его уже ждала карета.
— Вы сняли гостиницу? — первым делом спросил он.
— Разумеется! Пансион рядом с портом, очень приличный. — отвечал ему Амшель. — Тамошние постояльцы — в основном офицеры флота. Ну, как всё прошло?
Герр Мейер ответил не сразу, поудобнее устраиваясь в экипаже и одновременно обдумывая слова.
— Амшель, Натан, — наконец ответил он, — только что я узнал нечто, что способны перевернуть вложение дел на европейских рынках и полностью изменить нашу жизнь! Похоже на то, что русский царь решил монополизировать рынок чая.
Амшель, услышав это, негромко присвистнул; Натан недоверчиво посмотрел на отца.
— Эта акция потребует связей в самых высших сферах правительства богдыхана, и, вдобавок, немыслимых средств; не представляю, как император Александр намерен её провести. Но в случае успеха прибыли обещают быть головокружительными! Нам надо подготовиться к такой ситуации: выясните, где и у кого сейчас имеются не распроданные запасы чая; чьи корабли с грузом чая сейчас находятся в море или должны скоро выйти из портов Китая. Надо провести предварительные переговоры о покупке этих партий. Если мы сделаем это незадолго до того, как царь установит свои монопольные цены, мы сможем выиграть огромные средства. И не будь я Мейер Амшель Ротшильд, если мы на этом не разбогатеем!
Глава 13
Некоторое время будучи в прошлой своей жизни педагогом, я, оказавшись в России конца XVIII века, много раздумывал над развитием тут образования. Первоначальные мысли мои сводились к немедленному, или, хотя бы быстрому насаждению всеобщей, ну или хотя бы к широкой грамотности. К счастью, идеям этим сбыться оказалось не суждено: говорю «к счастью», потому что ничего хорошего их этого не получилось бы. Я только сильнее дискредитировал бы себя среди дворян, да и, пожалуй, всех прочих слоёв общества. Никто в России тогда не задавался мыслью о важности обучения: для крестьян, занятых тупо выживанием, образование казалось ненужной блажью; купцы также были тотально неграмотны, и совершенно не имели на сей предмет никаких предубеждений: зачем составлять договор о семи листах в трёх экземплярах, если все вокруг верят честному купеческому слову? Одна надежда была на дворянство: казалось бы, этот класс, как самый обеспеченный и просвещённый, должен бы был относиться к обучению своих потомков с известными пиететом. Но нет, всё было сложнее. Да, дворяне, конечно, своим сыновьям (да и дочерям тоже) хотя бы некоторые познания старались дать. Но есть нюанс; даже, пожалуй, куча нюансов!