Благословенный

Коллингвуд Виктор

Итак, господа Кёне, Мирабо, Де Ла Ривьер, и иже с ними, заявляют, что только земледелие создаёт новые ценности. Это неправда: согласно закону сохранения веществ, принятому теперь всеми учёными — химиками, известно, что вещества вообще не образуются из неоткуда и не возвращаются в никуда. Зерно возникает не само по себе волшебным образом, а исключительно из питательных веществ, составляющих силу земли, воду, воздух и солнце; и все эти вещества при том тратятся. Таким образом, земледелие нисколько не отличается от горного дела или ремесел: оно ничего не создаёт, а лишь преобразует. Возможно, вас приводит в замешательство кажущийся круговорот, когда плодами земли кормят скот, тот даёт навоз, а на навозе вновь произрастают полезные злаки и лозы. Всё это не так: ничего не вырастет, если мы уберем благотворное воздействие

солнца. Только солнечный свет позволяет сельскому хозяйству процветать; но ведь он же наполняет ветром паруса судов, ибо ветры создаются от перепада температур в разных местностях; он же в давние времена, прямо или косвенно, породил все полезные ископаемые, доставаемые теперь из недр, так что нет совершенно никакой разницы в этих занятиях. И земледелие, и ремёсла, и промышленность, и торговля одинаково полезны, ибо позволяют людям удовлетворять их нужды. Почитайте Адама Смита: он приводит в своей книге очень красноречивые к тому примеры! Допустим, вы хотите вырастить виноград и сделать кларет: предположим при этом, что живёте вы в Петербурге. Виноград тут не растёт, и чтобы сделать вино, вам придётся построить сначала гигантские теплицы, в них печи, и несколько лет топить их, вырубая окрестный лес; только потом вы сможете получить вино. Но если вы сделаете корабль и поплывёте в Португалию, то сможете привезти оттуда кларет из винограда, который растет там безо всяких печей и теплиц. Так, торговля позволяет избавиться от огромных расходов по строительству и отоплению этой чудовищной теплицы! Конечно, приходится строить при этом корабль и держать команду матросов, но это выгоднее, чем теплица: ведь если бы было наоборот, то все так бы и делали!

Таким образом, все предубеждения «экономистов» совершенно неосновательны. Не стоит замыкаться в сельской деятельности, надо делать то, что приносит наивысшую пользу!

Однако я хотел бы поговорить не о теориях учёных, а о практической жизни. Если мы хоть немного задумаемся, то быстро придём к выводу, что ничто не способствует развитию земледелия так, как налаженная промышленность. Все, кто был в Англии, отмечает, что сельское хозяйство находится в ней на высочайшем уровне, а между тем ни земля, ни климат не относятся там к числу наилучших. Напротив, посмотрите на наши южные земли: там отличные чернозёмы, но как слабо они сейчас используются!

В чём достоинства английского земледелия? В том, что все сферы экономики вносят свою лепту в её процветание! Промышленность даёт фермерам дешёвые и крепкие стальные плуги, бороны, косы; всё это можно купить везде и за умеренные деньги. Ремесленники делают крепкие фургоны, на которых плоды трудов доставляются в город. Камнетёсы выкладывают ровные дороги, по которым так удобно поставлять товар покупателям. Мостостроители перекидывают мосты через реки, чтобы зерно и сыр могли приехать на городской рынок. Большие города создают спрос на плоды земли: чем больше городское население, тем выгоднее сельским жителям. Ткачи закупают шерсть, обувщики — кожи, судостроители — пеньку и лён для парусов; без этих потребителей выращивание их потеряет смысл. Я мог бы привести ещё много примеров, но вы без труда найдёте их сами. Это всё называется «синергия», то есть умножение взаимной пользы от взаимодействия разных предприятий или отраслей.

Оторвавшись от своих листочков, смотрю на господ слушателей. Ничего, вполне внимательны, никто, вроде бы, ехидные рожи не строит, не улыбается иронически… Непонятно, правда, почему слушают: осознавая разумность и справедливость моих доводов, или из благоговения перед царственнородным статусом. Это, кстати, страшная проблема абсолютных монархий: никто тебе в лицо ничего не скажет, все улыбаются и раскланиваются, всё хорошо и замечательно… а потом или шарф на шею, или табакерка в висок…

— Итак, — продолжаю доклад, — льщу себя надеждою, что обосновал вам мысль о равной полезности всех сфер человеческой деятельности. Теперь, однако, хотел бы обратить ваше внимание на первенствующее положение промышленных заведений в сравнении с другими отраслями жизни. В последние годы именно в промышленности появились изобретения, способные продвинуть её далеко вперед. Паровой двигатель, новые станки и механизмы, доменные печи, ткацкие станки, механические веретёна — всё это появилось в последние годы и способно многократно

усилить пользу промышленных заведений. В то же время в сельском хозяйстве таких значимых открытий пока нет, и, смею предсказать, если они и появятся, то именно со стороны промышленности. Поэтому сейчас выгоднее заниматься промышленностью, чем сельским хозяйством. Предлагаю вашему Обществу рассмотреть изменение устава, и вместо сельского хозяйства поставить во главу угла промышленное развитие. Это принесет, в конечном счёте пользу и сельским хозяевам тоже: у них появится много сельхозинструментов, надёжных и недорогих, полезные улучшения жилища, освобождающие силы от утомительного домашнего хозяйства, пролягут удобные дороги для доставки своих товаров в город, и многочисленные покупатели в виде городских жителей. Выгоды все эти очевидные, и, конечно, могут быть оценены вами по достоинству. На сем, господа, доклад мой закончен!

Господа вольно-общественники загудели, обсуждая услышанное.

— А что вы, Ваше высочество, именуете «промышленностью»? — спросил профессор Зуев.

Вот чёрт…да у них даже термина такого нет!

— Ну, как… Совокупность всех заводов, фабрик, мануфактур, всё, что нельзя назвать ни сельским хозяйством, ни торговлею. Тут же и ремесло, и отхожие промыслы!

— А куда же вы, Ваше высочество, полагаете направление наших усилий наилучшим? — спросил меня Павел Демидов. Господи, ну до чего же страшный тип! Неужели его матушка согрешила с каким-то испанским Габсбургом?

— Сейчас очень быстро развиваются паровые машины. На это следует бросить все силы и средства: они дадут нам движитель для любого применения. Пар может заставить работать и лесопилку, и мельницу; может двигать речные баржи и даже морские суда; приводить в действие станки на заводах, и даже сухопутные повозки! Вот в этом деле надо сосредоточить все усилья! И земледелие тоже получит от этого огромные выгоды, хотя и не прямо, а опосредованно; а те дальновидные люди, кто нынче вложится в предприятия, вскорости сказочно обогатятся. Вот вы, Христофор Леонардович — обратился я к Эйлеру, — наверняка сейчас тоже поднадзорный завод содержите в простое, оттого что воды зимой мало?

— Не совсем так, Ваше высочество, — несколько сконфуженно отвечал командир Сестрорецкого оружейного завода, — но водяные молоты действительно остановлены, ковки не проводится. Рабочие сейчас выполняют ручные работы: обдирают откованные летом стволы, рассверливают, мастерят замки, прилаживают к ружьям ложа; но, конечно же, было бы много удобнее иметь кузнецкое производство круглый год, а не так, как сейчас. Но я никогда не слышал, чтобы паровая машина могла что-то ковать: их применяют только для откачки воды из шахт.

— В Англии бывает, что на маломощных плотинах паровой машиною перекачивают отработанную воду обратно вверх, чтобы она прошла через водяное колесо повторно — рассказал ему Самборский. — Правда, сие применяют редко, в совсем безысходных случаях!

— Нет, я говорю о другом — пояснил я. — Машины Уатта могут давать круговое движение, и работают много лучше прежних. И применимы для любого дела, даже на механические веретёна!

— Как же нам взять сию конструкцию? — спросил снова Демидов.

— Быстрее всего, наверное, купить сейчас в Англии. Если заказать зимою, то к лету, глядишь, привезут! — за меня ответил Эйлер.

— Давайте сделаем компанию. Купим одну машину, снимем чертежи, сделаем завод и начнём производство. А купленную машину как раз на этом заводе и поставить, на молот или на станки. Совершенно случайно в Петербурге сейчас находится мистер Хорнблауэр, конструктор паровых машин и организатор производства. Мы можем предложить ему участие в деле, и права управляющего. Он доставит сюда всё своё оборудование, мастеров, рабочих — надо будет дать ему помещение, и дело пойдёт!

Все снова заговорили, перебивая друг друга; кажется, всех так увлекла идея, что на время тут забыли про мой высокий статус. И это очень хорошо!

— Каковы же будут условия? — осведомился Тутомлин.

— Мы составим компанию, разбитую на паи. Прибыль, как водится, будем делить сообразно размерам пая. Машины нужны и казённым заводам, и верфям, и разного рода заводам; а уж когда мы поставим их на суда.… В общем, золотое дно!

* * *