Благословите уходящих
Шрифт:
И в повисшей тишине, как приговор прозвучал шёпот:
— Если они ещё живы…
Хмурые офицеры вслушивались в звуки отдалённой перестрелки.
— Живы, судя по засветке над вашими позициями и грохоту, живее всех живых…-
— Зато мы, если вытаскивать попрёмся, точно поляжем.
А если заград-огонь поставить? Зря нам дивизион Василисков придали? Прикроем отход, так что любо-дорого. Эй, демоны войны, что скажете?
Молодой офицер-артиллерист в новеньком кителе, явно смущаясь, встал со стула.
— Теоретически возможно, господин
Краска залила ещё безусое по молодости лицо.
В землянке послышались глухие смешки. Улыбки исказили хмурые, уставшие лица.
Когда утром прибыл дивизион грозных самоходных орудий, изумлённые Лукиарии разглядывали расчёты, целиком состоящие из молоденьких воспитанников местной Схола Прогениум.
«Ударный, юнкерский дивизион имени святого Виттенберга Клаусшванца» — красовалось в хрустящих новой бумагой документах.
— Ничего, мы дадим тех, кто умеет. Достопочтенный магос, поможете артиллеристам?
— Безусловно.
— Отлично. Итак, господа офицеры, ситуация следующая: стоящий перед нами полк частично уничтожен, частично перешёл на сторону противника. Завтра утром следует ожи-дать превосходящие силы противника. Однако, согласно заверениям уцелевших бойцов, на фланге позиций держит оборону разведывательная рота карминцев. Встаёт вопрос, имеет ли смысл вытаскивать этих крысят, на которых мы и так слишком понадеялись?
Карминский офицер, окончательно побледнел лицом и сжал зубы.
— Лейтенант Горшков.
— Да, Владимир Иваныч?
— Ты у нас лучше всех карминских джунглевиков знаешь, как-никак у катачанцев вместе два месяца проторчали, что скажешь?
— Специфичные ребята. Но бойцы умелые и злые. И эти не сдадутся.
— Видели мы, как они дерутся, — скривившись, подал голос кто-то из офицеров — а как не сдаются, уже знаем.
— Как эти, — Саня подчеркнул последнее слово. — Не видели. У них одно учебное отделение три часа против двух сотен держалось. Все легли, но поселенцы уйти успели. Да там у каждого по полгода непрерывной резни в джунглях.
Полковник повернулся к выходу из землянки, прислушиваясь к отдалённым звукам боя. В красных от недосыпа глазах мелькнула усмешка, словно нашелся недостающий кусочек мозаики.
— Итак, полк! Слушай боевой приказ!
Сидящие офицеры вскочили, стоящие вразвалку попытались изобразить строевую выправку.
— Сапёрной роте — выдвинуться на передовые позиции и подготовить проход в минных полях. Второму батальону — приготовиться к огневому прикрытию отступающих частей. Медчасти — расконсервировать хирургическое отделение. Артдивизиону — к постановке заградительного огня по цифровым ориентирам. Магосу — прибыть на командный пункт дивизиона для управления огнём. Штабному взводу — выделить шестерых корректировщиков для выдвижения на промежуточные позиции.
Совещание закончено, прошу приступить к выполнению поставленных задач.
Одиннадцатая рота шестого Карминского полка
Когда в полковых траншеях началось шебуршение, и из под земли полезли розовые демоны, рота даже обрадовалась: ожидание закончилось.
Судя по всему, полк взяли врасплох. Из траншей полка по высотке, обороняемой ротой, изредка била артиллерия. Била не точно, но весьма старательно.
Потери пока были небольшие. Не зря столько земли перекидали за последние два дня. Окопались на совесть. Вкопанные Химеры и Леман Рассы, били так, что не успевали ос-тывать стволы. Весь склон усеивали трупы.
Но все в роте понимали, что дело табак.
Утром за них примутся всерьёз. И не спасут уже никакие окопы. Высотку просто снесут массированным артналётом.
Ротная рация давно была подорвана, во избежание, так сказать… Помощи ждать неоткуда. Лукиариям, что занимали вторую линию обороны, определённо будет не до них. Оставалось только прорываться в лес. Благо до него было всего-то метров пятьсот, жаль только бросать технику и тяжелое оружие.
Когда капитану Веласкесу доложили, что прибыл посыльный от Лукиариев, Диего подумал, что это образчик солдатского юмора, и дал сообщившему в зубы. Чтоб не ёрничал.
Но посыльный имел место быть. Злой, в оборванной и грязной форме бородач, не стесняясь, обложил офицера тааакими выражениями… Что сразу стало понятно: у них с капитаном был общий учитель. Джонни Бурелом обычно использовал десятков пять слов, но оперировал ими весьма энергично, и вколачивал вместе с навыками рукопашки.
Катачанские выкормыши двух полков на Кохинуре друг друга сторонились, но узнать друг друга были вполне способны.
Новости впечатляли. Значит, полк не разгромлен, а просто сдался… Как это мило.
А сиринцы готовы вытащить их из этой задницы… Ещё милее. Вот только уходить, не нагадив любезным однополчанам, было немного грустно.
В агитационных фильмах очень любят показывать, как Василиски, эти страшные само-ходные орудия, извергая тучи дыма, стреляют за горизонт…
Вот только не показывают, во что превращается местность после такого обстрела…
Когда пристрелочные легли на склоне холма, стало малость страшновато. Снаряды вырвали воронки, в которых могли поместиться Леман Рассы.
Но когда, отсекая от противника непроницаемой стеной, с воем стали падать десятки таких же, бояться было уже некогда, страх кончился. Холм ходил ходуном. Ошмётки тел и куски техники долетали до позиций роты. Усеивая страшным дождём позиции.
Карминцы спешно грузились в Химеры. Машин хватало с избытком.
Небольшой рейд к площадке, где стояла полковая техника, дала результаты: эти бараны её даже не охраняли. Ну может ли считаться охраной два десятка обкуренных придурков?
Колонны не получалось, драпали как Император на душу положит, свальным цугом ломились Леманы, Хелы, Химеры. Уже по пути выстраиваясь в разношёрстную колонну.