Блатные из тридевятого царства
Шрифт:
– - Будет тебе кафтан, котик, -- чарующе шепнули ее губы. Княгиня шагнула к двери и окостенела.
Из коридора донесся громкий баритон князя, за ним дребезжащий визг Нинель Абрамовны.
– - Сюда идут...
– - потерянно проблеяла неверная супруга.
Проняло стерву, от пяток до ушей -- вмиг и не на шутку. Похоть в глазах испарилась, зрачки залепил дикий страх, окаменевшие пальцы лихорадочно лоскуты рубахи на место приладить пытаются. Век бы такой картиной любовался, если б у самого поджилки не
Я отскочил от стены и бросился к шкафу, увы, совсем не потому, что так велит классика жанра, когда "муж внезапно возвращается из командировки", просто прятаться больше негде. На мое счастье внутри оказалось пусто. Только захлопнул створки, в спальню влетела Нинель Абрамовна.
– - Гляди, -- кричала старуха, брызгая слюной, -- чего твои плотники сотворили! Разве ж это шкаф?
– - По-моему да, -- пробасил Пиримидон.
– - Вы мама, ясней выражайтесь, меня люди ждут.
– - А теща что -- уже не человек! Сегодня приемный день, вот и получи челобитную с жалобой на столяра!
От услышанного у меня засвербело в неприличном месте. Понять, какой шкаф имеет в виду Нинель Абрамовна, не сложно, в комнате он всего один. Затаив дыхание, я приник к щели между дверок и чуть не умер от ужаса. Князь целеустремленно шагнул в мою сторону. Блатное сердечко екнуло и остановилось, дышать -- дышу, глядеть -- гляжу, а в груди вакуум, ни одна жилка не трепыхнется. Пиримидон протянул руку к дверке и замер, угрюмый княжеский взгляд наткнулся на супругу:
– - А ты чего в таком непотребном виде? Сиськи вывалила...
Княгиня шумно вдохнула и попыталась спрятать обнаженную грудь подмышки. Не получилось. С бледных дрожащих губ, которые еще минуту назад трепетали от вожделения, сорвалось невнятное мычание:
– - Я... вот... жарко мне, а шкаф... он дурацкий... в окно его. Немедля!
"Вот, сука!": мысленно выругался я. Второй этаж ведь все-таки. Княгиня метнулась к кровати, сорвала простынь и занавесила колыхающиеся прелести. Князь отступил на шаг и недоуменно спросил:
– - Чем вам шкаф не угодил? Сделан на совесть...
– - А ты на цвет глянь, -- перебила Нинель Абрамовна, -- вся мебель темная, а эта гробина как бельмо на глазу! Нипочем платить за него не стану! Вели сечь плотников!
– - Госпожа Нинель!
– - раздался от порога разобиженный вопль столяра.
– - Вы же сами просили осветлить комнату, сделать что-нибудь этакое, вот из липы и сострогали...
– - Мало ли, чего я просила, у тебя что -- глаз нет?
– - верещала Нинель Абрамовна.
Пиримидон зажал уши и топнул ногой:
– - Хватит! Шкаф забираю себе, в кабинете поставлю, а вы, мама, закажите новый, только я вас умоляю, определитесь с цветом до того, как сделают.
По знаку князя в комнату набежала челядь, шкаф отодвинули от стены и принялись валить на бок. Дрогнул под ногами
Следующая четверть часа, покудова перетаскивали шкаф, напрочь выпала из моего сознания. Очнулся уже на новом месте, сердечко дернулось раз-другой и, разгоняя застывшую кровь, замолотило в учащенном ритме. Как так случилось, что меня до сих пор не обнаружили -- загадка. Из того самого разряда "белых пятен", которые вряд ли когда-то будут раскрашены и уж тем более мной.
Набравшись смелости, я снова придвинулся к щели.
Обзор закрывает широкая спина Пиримидона. Он сидит за столом практически вплотную к шкафу. Мне ничего не осталось, как забиться в угол и молить Бога, чтоб князю не взбрело осмотреть приобретенную мебель изнутри. Сомневаюсь, что я похож на пережравшую моль в женском сарафане, а других правдоподобных отмазок нет.
Откуда-то справа раздался сильный уверенный голос:
– - Кузнец Аким с челобитной.
– - Проси, -- прогудел князь.
В комнате послышалась возня, скрипнула дверь и мгновение спустя донесся спокойный рассудительный говор кузнеца:
– - Ваша Светлость челом бью, помощи прошу. Глянь, какую косу отковал, век не затупиться, вели дворовым опробовать.
– - Чего хочешь-то?
– - Мне бы деньжат малость на закуп железа, косьба на носу, рассчитаюсь быстро, до снегов, оба с прибылью будем.
– - Оставь косу, завтра опробуем, коли, хороша -- дам денег. Ступай. Следующий!
– - Коневод Потехин!
По паркету загрохотали сапоги, звук добрался до стола и стих, голос у коневода резкий, как лошадиное ржание:
– - Здравствуй Княже! Изволь на двор выйти, я в подарок жеребца привел, на сто верст округ лучше не сыщешь!
– - А чего взамен желаешь?
– - Ты сперва глянь на красавца, об деле после потолкуем.
– - Ну, пойдем, -- согласился Пиримидон, вставая с кресла.
Я выждал пару минут и осторожно выбрался наружу. Первым делом рванулся к окну. Пустое, за рамой кованая решетка, прутья в палец толщиной. Обогнув стол, на цыпочках подкрался к двери, лег на живот. И здесь облом, в широкую щель видны носки стрелецких сапог.
Поднялся, подавив приступ паники, осмотрелся. Княжеский кабинет оказался скромен до безобразия. Напротив окна мягкий диванчик на высоких резных ножках, за столом ободранное креслице, у стены долбаный шкаф. Вот и все, если не считать камина. На всякий случай проверил дымоход, с тем же успехом можно пытаться просочиться сквозь оконную решетку, только сажей перемазался.
Глотнул водички из графина на столе и полез прятаться под диван. Шкаф, где я притворялся молью, на всю оставшуюся жизнь выработал во мне устойчивую аллергию к липе.