Ближний круг госпожи Тань

Си Лиза

Я опускаюсь на колени рядом с женщинами. Мои пальцы ищут пульс императрицы. Он в норме.

Мэйлин, сидящая рядом со мной, вдруг округляет плечи и морщится. Она делает вдох и задерживает его, затем кривит губы в ободряющей улыбке, но мышцы ее лица сводит спазмом. Проходит несколько секунд. Она выдыхает, а затем произносит сдавленным голосом:

– Императрица рожает шесть часов. Все идет настолько хорошо, что она не сочла нужным приглашать тебя, но я подумала, что ты все равно захочешь присутствовать.

Императрица стонет, когда

начинается очередная схватка. Как только схватка заканчивается, она расслабляется, прижавшись к повитухам-помощницам. Я не вижу ничего необычного. Императрица правильно оценила ситуацию. Нет причин для волнений.

– Это точно будут скользкие роды, – говорит Мэйлин натянутым, как струна, голосом. – Совсем скоро я попрошу императрицу встать и ухватиться за веревку.

Моя подруга снова наклоняется вперед. На этот раз ее рука ложится на живот. Я касаюсь ее плеча, чтобы привлечь внимание. Она поднимает глаза на меня. В них читаются тревога и страх.

– Ваше высочество, – говорю я, обращаясь к императрице, – позвольте мне на минутку отвести в сторонку повитуху, чтобы мы могли посоветоваться. Мы скоро вернемся.

Я подхватываю Мэйлин под локоть и помогаю ей подняться на ноги. Ей с трудом удается выпрямиться. Она улыбается императрице, но как только мы отворачиваемся, ее лицо искажается от боли. Я провожу ее за ширму, поставленную для меня, и мы садимся на фарфоровые табуреты.

– Думаю, у тебя ложные схватки, – успокаивающе шепчу я. – Многие женщины испытывают нечто подобное еще до появления ребенка на свет. Я тоже…

– Я повитуха. Это не ложные схватки. Мои становятся все чаще и… – она неуверенно вдыхает, – …все сильнее.

– Наши дети появятся только через два месяца, – говорю я. – Дай я померяю тебе пульс. Вот увидишь, беспокоиться не о чем.

Мои пальцы едва коснулись запястья Мэйлин, и я тут же ощутила прерывистый скачкообразный ритм, означающий, что роды уже вовсю идут. Моя подруга закрывает глаза во время очередной схватки.

– Тебе нужно вернуться в спальню, – говорю я.

Мэйлин качает головой.

– Ни за что. Прежде я должна принять роды императрицы.

Императрица стонет. Мэйлин встает и возвращается к ней. Нарушив традицию, я следую за подругой.

– Ваше высочество, – говорю я, – мы все здесь женщины. Хотя это и противоречит традициям, не хотите ли вы, чтобы я осталась рядом с вами? Вы – императрица и заслуживаете особого отношения.

Императрица Чжан кивает, а это значит, что теперь я могу присматривать за Мэйлин. Я пытаюсь понять, в чем причина терзающих ее схваток, ведь до недавнего времени беременность подруги протекала очень удачно. Отвары, которые я готовила для нее, были идеальны. Я в этом уверена. Наверняка это ложные схватки. Как только мы вернемся в Управление ритуалов и церемоний, в ее комнату, я осмотрю подругу и при необходимости изменю рецепт отвара.

Спустя еще три часа Мэйлин опускается позади императрицы.

– Пожалуйста, возьмитесь за веревку, –

приказывает она. Императрица, которая не привыкла подчиняться никому, кроме своего мужа, послушно принимает нужную позу. В этот момент она похожа на любую другую роженицу на земле – сидит на корточках, широко расставив ноги, боль искажает ее лицо. Я вижу, как появляется головка ребенка, слушаю ободряющие слова Мэйлин и наблюдаю, как сначала одно плечико, потом другое выталкиваются наружу, а затем появляется всё тельце – ноги и ступни выходят на свет. Мэйлин перерезает пуповину и уносит новорожденного, прежде чем императрица успевает узнать его пол.

– Это будущий император? – спрашивает императрица Чжан.

Мэйлин замирает, она нежно держит младенца, но сил говорить у нее нет. Я торопливо иду к ней и забираю ребенка, пока у нее не подкосились колени.

– Это мальчик, – успевает сказать Мэйлин и корчится.

Младенец дергает ручками и хмурится. Потом вопит – это крик здорового и сильного ребенка. Я быстро заворачиваю его в пеленки, оставляю на столе и жестом прошу одного из мальчиков-евнухов присмотреть за младенцем. Я спокойна за малыша и теперь осматриваю Мэйлин.

Через всю комнату императрица умоляет:

– Позвольте мне увидеть его. Позвольте мне увидеть его…

Одна из помощниц ловит плаценту до того, как она упадет на соломенную подстилку. Мальчики-евнухи непривычно тихи. Похоже, двое из них выскользнули из комнаты, чтобы сообщить новости тем, кто навострил глаза и уши.

Мэйлин стонет. Она закрывает глаза и качает головой.

– Этого не должно быть. Не дай этому случиться.

Ее слова словно пальцы, сжимающие мое горло. Я же не сомневалась, что это ложные схватки… Возможно, мне следовало настоять на том, чтобы она отправилась в спальню и полежала, задрав ноги. Но ее долг был помочь императрице… Неужели я совсем ничего не могу сделать…

Состояние Мэйлин привлекает внимание императрицы.

– Что там у тебя происходит? – Она требует ответа, но я боюсь его озвучить. – Узнай, что за суета.

Повитуха Цюань пересекает комнату и подходит к нам. Она сразу понимает, в чем дело.

– Нам нужно вывести ее отсюда, – говорит она тихо и сдержанно. – Вы можете идти?

– Я постараюсь. – Мэйлин поднимается, но из ее рта вырывается крик, кровь внезапно проступает сквозь шелковое платье, и она падает на пол.

– Что там за шум? – спрашивает императрица.

Повитуха начинает снимать с Мэйлин лишние слои одежды. Я помню все предостережения бабушки и дедушки о загрязняющих свойствах крови и должна бы отшатнуться, но мне нужно позаботиться о подруге. Мэйлин снова кричит, и я беру ее за руку.

– Не дай этому случиться, Юньсянь, – стонет она. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Но я не в силах остановить или хотя бы замедлить неизбежное.

– Помогите мне сесть, – приказывает императрица. – Я хочу видеть!

Мэйлин протяжно кричит.