Боевой 19-й
Шрифт:
Ей вспомнились вчерашние слова старухи: «Почудилось, вроде как бы с лида сдался, опосля пригляделась — будто такой и был». Она тоже убедилась в этом. И то, что Устин действительно мало изменился; делало его попрежнему близким. Но что же ей нужно теперь? Следует ли ворошить прошлое, которое не может вернуться уже никогда? Все чаще и чаще она задумывалась над тем извечно женским, радостным и страшноватым, что появилось в ней и уже властно заняло свое место под сердцем.
Она
Она ставила Устина на место Митяя, и порой краска стыда охватывала все'ее лицо. Словно обжегшись, она инстинктивно отдергивала руку от дежи и, распрямив спину, с тоской смотрела в окно. Понимая всю нелепость приходивших мыслей, она отгоняла их, но они настойчиво ее преследовали... Время шло тягуче, медленно, и уже с досадой она шептала:
— Ах, Митяй, да куда же он запропастился!
И вдруг пришел Устин. Он смело открыл дверь. Раздевшись, непринужденно сел, пуская в потолок синие кольца дыма.
— Не ожидала, Наташа, а я...
Наталья вздрогнула, откинула назад голову и, прикусив нижнюю губу, закрыла глаза. По щекам бежали крупные слезы.
— Не-ет, — вымолвила она и, опустив голову, выбежала в горницу.
Устин смутился.
— Наташа! — позвал он.
Наташа не ответила. В хате стояла тишина. Устин поднялся, прошелся, накинул шинель. Наталья вернулась в горницу и, взглянув на него, сказала:
— Куда же ты?.. Поси-ди-и! — В голосе ее было удивление, сдерживаемое раздражение и просьба.
— А где же Митяй? — спросил Устин.
— Сейчас придет.
От приподнятого настроения и развязности Устина не осталось и следа. Он сел, но раздеваться не стал, следя за каждым движением Наташи. Наталья подошла к рукомойнику, вымыла руки и смочила раскрасневшееся лицо с немного припухшими веками. В ее взгляде была спокойная строгость. Когда Наталья привела себя в порядок, Устин, стараясь придать голосу возможно спокойный тон, спросил:
— Ну, расскажи, Наташа, как живешь-можешь?
— Живу, — неопределенно пожала она плечами и, скупо улыбнувшись, вздохнула: — Живу, как велят...
— С Митяем ладишь?
— Лажу... Как не будешь ладить?
— Любишь его? ..
— Муж он мне, — уклончиво ответила она.
Разговор иссяк, и, чтобы не
про себя, сказал:
— Да куда же это Митяй пропал? Давеча его видели на улице.
— А он тебе очень нужен?.— грустно спросила Наталья и села против Устина, облокотившись на стол.
— Наташа... — потупился Устин, — что ты... смеешься?
— Я?! — сказала с укором Наталья. — Нет... Нет же. Сердцу моему тяжко. С Митяем ты еще навидаешься. А со мной? .. Разве у тебя и слова сказать мне не сыщется? Сколько прошло с того времени...
Устин, словно завороженный, смотрел на Наташу, в ее теплые глаза. Сколько искренности было в том, что она говорила.
— Я ждала, Устюша... а ты хоть бы одно ласковое словечко... — заговорила она с обидой.
— Наташа! Родненькая!.. — Устин порывисто схватил ее за руки.
Она сникла и устало опустила голову.
— Только нет, не думай, Устин, ничего, — говорила она сквозь слезы, — отрезанную краюху к хлебу не приставишь. Горько мне...
— А ты думаешь, мне легче? Мне больней! Погибший я вроде и уже оплаканный. Плохо, когда мертвые приходят с погоста и видят у живых свою долю. Кто же мне обрадуется?.. В тебе, Наташечка, хоть все перегорело, все-таки свое гнездо свила... А мне..« а мне казниться, глядючи на тебя...
— Не надо, Устюша. — Она подняла на Устина затуманенный взор. — Мне думается, я буду глядеть на него без радости. Будто оборвалось во мне что-то, и этак тяжко на сердце.
— Не тужи. Все прдйдет.
Наталья встала, поежилась и, как бы стряхивая с себя тяжесть, облегченно вздохнула. Она накинула на плечи платок и ласково попросила Устина:
— Ты побудь. Да скинь шинель. Митяй, должно быть, сейчас придет. — Потом потупясь, тихо добавила: — Не суди Митяя, ни при чем он.
— Не малый ребенок, понимаю... Только сердцу не закажешь.
— Все пройдет... — ответила она его же словами.
И снова завязался разговор, но свободный и
легкий.
Из беседы с Наташей Устин узнал, что тотчас после возвращения Митяя, перед ее выданьем, Пашковы собирались купить мельницу, но им что-то помешало: или их отговорили, или они не сторговались. Свекор частенько наведывается к ним и о чем-то подолгу беседует с Митяем. С нею очень ласков. О Митяе она говорила мало, вскользь, и неясно было, что она одобряет в нем и что порицает.