Боевыми курсами. Записки подводника

Белоруков Николай Павлович

Практика на подводной лодке закончилась быстро, и нас направили на гидрографические корабли, которые предназначались для Тихоокеанского флота. Мы должны были участвовать в их переходе по Северному морскому пути на Дальний Восток. Правда, наша приписка была ограничена Мурманском, но мы все равно ощутили свою значимость. Быстро погрузили морские карты, прокладочный инструмент, приборы, провизию, приняли на борт прикрепленных к нам астронома, кока и официантку и отправились в самостоятельное путешествие. На этот раз наш маршрут пролегал из Кронштадта через Балтийское море, проливы Малый Бельт, Каттегат, Скагеррак, Северное, Норвежское и Баренцево моря в Мурманск. Наши корабли шли друг за

другом: впереди «Охотск», в кильватер ему следовал «Океан». На переходе мы несли самостоятельную штурманскую ходовую вахту, нам пришлось решать много астрономических задач. Нам повезло еще и тем, что начался полярный день: после параллели Нарвига солнце так и висело над горизонтом не заходя. Стояла редкая для этих мест штилевая погода, только невидимая для глаз пологая океанская зыбь мерно раскачивала наши корабли. Вскоре мы пришли в Мурманск, оставили корабли и, погрузившись в поезд, поехали обратно в Ленинград в училище, сдавать государственные экзамены.

Я успел только удивиться, как же быстро закончилась учеба и как стремительно после сдачи государственных экзаменов пролетел торжественный выпускной вечер во Дворце культуры имени С.М. Кирова. В октябре 1937 года [95] я уже был направлен на Черноморский флот на должность штурмана подводной лодки «М-53», входившей в состав 22-го дивизиона 2-й бригады подводных лодок.

С 1938- го по 1939 год я проходил специальные курсы командного состава подводного плавания в Ленинграде. После окончания этих курсов в 1939 году получил назначение на должность помощника командира подводной лодки «С-31» 1-й бригады подводных лодок Черноморского флота…

Мой рассказ был прерван визитом вестового, он приглашал нас на завтрак.

Было утро. Мы не заметили, как пролетело время. [96]

Глава 3.

Тяжелейшее время

Вызов в штаб бригады. Переход в Новороссийск. Последняя встреча с подводной лодкой «С-32». Погрузка боезапаса. Первый поход в осажденный Севастополь. Второй поход в осажденный Севастополь. Разгрузка в Камышевой бухте под артобстрелом. Третий поход в Севастополь. Тучи сгущаются. Четвертый поход в Севастополь. Встреча с вражеской подводной лодкой. Необычный груз. Пятый поход в Севастополь. Коварный бензин. Снова в Камышевой. Вынужденный ремонт. Падение героического Севастополя. Возвращение в Поти

Наступавшая весна 1942 года не радовала нас теплом и зеленью. Положение на фронтах было очень тяжелым. Заканчивался первый, трудный и самый ответственный год Великой Отечественной войны: советские войска оставили Керчь, враг подошел к стенам Севастополя.

После провала немцами ноябрьского штурма Севастополя в 1941 году и успешной Керченско-Феодосийской десантной операции, в результате которой наши войска заняли Керченский полуостров, мы ожидали скорого снятия вражеской блокады и полного освобождения Крыма. Однако военная обстановка вновь осложнилась, и над Севастополем нависла новая угроза.

Решая главную задачу на юге - прорваться на Кавказ, - гитлеровское командование развернуло подготовку к широкому наступлению в Крыму и сосредоточило крупные силы военной техники: танки, авиацию, артиллерию и пехоту. Немецко-фашистские войска 8 мая [97] 1942 года нанесли мощный удар в районе Феодосийского залива и к 20 мая овладели Керченским полуостровом, вследствие чего и без того тяжелая обстановка под Севастополем еще более ухудшилась.

После

захвата Керчи немцы получили возможность приблизить свои аэродромы торпедоносной и бомбардировочной авиации к маршрутам движения наших кораблей, следующих из Новороссийска в Севастополь. Это позволило им в течение всего светового дня атаковать наши корабли, прорывающиеся в блокированную базу или возвращающиеся оттуда, причем после перезаправки самолеты повторно атаковали те же корабли.

В конце апреля немцы под Севастополем настолько активизировались, что доставка войск, боеприпасов и продовольствия транспортными судами флота стала невозможной. Наша авиация, базирующаяся на Северном Кавказе, из-за дальности расстояния не могла прикрывать корабли дальше Керченского пролива. Все перевозки стали осуществлять только на боевых надводных и подводных кораблях.

Сняв основные силы с Керчи, немцы направили их под Севастополь и приступили к подготовке генерального наступления. К концу мая немецко-фашистское командование завершило сосредоточение войск у Севастополя. Добившись господства в воздухе, немцы установили воздушную блокаду окруженного города. Они ожесточенно бомбардировали Севастополь, разрушали его квартал за кварталом, уничтожали причальные сооружения в Северной и Южной бухтах, а также усиленно бомбили аэродром и тыловые объекты базы.

Для усиления блокады с моря немцы перебазировали в Ак-Мечеть, Евпаторию и Ялту катера-охотники за подводными лодками, торпедные и сторожевые катера.

В марте 1942 года немцы обратились к своим союзникам - ВМФ Италии - с целью организовать морскую блокаду Севастополя. Тем самым они хотели полностью сорвать снабжение осажденных и дать возможность ликвидировать оставшиеся очаги сопротивления для дальнейшего продвижения немецких войск к Каспийскому морю и достигнуть конечной цели кампании - Кавказа. [98]

ВМФ Италии, идя навстречу желанию союзников, отправил на Черное море флотилию катеров MAS{15} под командованием капитана 1-го ранга Минбелли и несколько карманных подводных лодок типа «СВ»{16}.

Офицер итальянского Королевского флота В. Боргезе{17} в своей книге «Десятая флотилия» после окончания войны [99] писал: «В ходе боев в Крыму немецкие войска натолкнулись на стойкую оборону Севастополя. И хотя город с суши был полностью окружен и подвергался непрерывным бомбардировкам, отважные защитники осажденного Севастополя благодаря снабжению, осуществлявшемуся по морю, могли оказывать сопротивление сильнейшему натиску немцев».

Наступление немцев на Севастополь началось мощной артиллерийской и авиационной подготовкой, длившейся несколько дней.

В это трудное для Черноморского флота время моего комиссара Павла Николаевича Замятина и меня вызвали в штаб бригады подводных лодок.

В приемную, где мы находились, с мрачным лицом вошел начальник штаба бригады подводных лодок и пригласил нас к комбригу. Когда мы вошли в кабинет, командир бригады подводных лодок контр-адмирал Павел Иванович Болтунов стоял у карты, висящей на стене.

Павел Иванович, среднего роста, худощавый, казался старше своих лет. Облеченный в синий китель с белым подворотником вокруг шеи, он выглядел исключительно элегантно. От него так и веяло простотой необыкновенно скромного человека. Но вопреки кажущемуся добродушию он был крайне требователен к подчиненным и очень ревностно относился к службе.

Когда комбриг обратился к нам, в его голосе звучали нескрываемые волнение и досада. Взгляд его светлых глаз из-под слегка нахмуренных густых черных бровей был очень серьезен, хотя по-прежнему излучал искреннюю доброту. Павел Иванович вкратце обрисовал обстановку под Севастополем и приступил к разъяснению основной задачи: