Бог не проходит мимо
Шрифт:
Он посмотрел на своего собеседника так, как смотрит профессор на ученика, когда тот не понимает простых, прописных истин.
Ахмет нервно заходил по комнате, заложив руки за спину.
– Тогда что мне нужно, чтобы принять крещение?
– уже более спокойным тоном спросил Ахмет.
– Вначале сядь, не мельтеши, а то у меня голова кружится от тебя, - и, переведя дыхание, отец Николай продолжил почти скороговоркой.
– Необходимо отречься от своих заблуждений, искренне поверить в Единого Бога Троицу, в Искупителя Иисуса Христа, кровью Которого мы оправдываемся, и твердо решить жить по заповедям Божиим, даже если придется за это умереть.
– Да, но на мне много крови. Как же после того, что я сделал, Бог может меня принять? Я не имею права
– задыхаясь, прокричал Ахмет.
– Так же как принял разбойника, когда умирал на Кресте. Помнишь? Ты говоришь, шо прочитал Писание. Тот разбойник признался, шо справедливо осужден на смерть, а Иисус несправедливо, и попросил Иисуса только вспомнить о нем в раю. Но смотри, как милостив наш Бог, Он сразу простил ему все убийства и прочие грехи разбойничьи и сказал: теперь будешь со Мной в раю. Разбойник был первым, кто вошел в рай. Разве это ни о чем не говорит? Ось я тебе еще расскажу, можно сказать, почти про тебя история. Был случай, когда один мусульманский фанатик, террорист, варвар во время набега мусульман на Византийскую империю отстал от армии. Армия была огромная, но он остался один. И стал фанатиком, - ваххабитом, если сказать по-нынешнему. Он считал, что Аллах требует от него убивать всех, особенно христиан, особенно священников. И однажды он с желанием убить священника зашел в храм, где совершалась литургия. Он ждал, когда закончится служба. И тут увидел, шо на Чашу сходит пламя с неба и там Христос, в этой Чаше. Он упал на колени и просил прощения у Бога. Рассказал священнику, кто он, принял святое крещение. Потом сказал, шо он - нечестивец, столько душ загубил, поэтому недостоин на ногах ходить, как люди, а будет ходить на четвереньках, как зверь. И ходил только на четвереньках, считая себя недостойным. Вот так изменился, просто удивительно. Это действие Божией силы, которой до сих пор живет Церковь Православная. Так что Бог не замолчал, Бог говорит.
Ахмет потрясенно молчал. Его немигающий взгляд был направлен в одну точку, куда-то в темноту. Воцарилась тишина, лишь слабые трели сверчков доносились до их слуха. Они сидели почти в полной темноте. Комнату слабым огоньком освещала одна лампадка, теплившаяся перед иконами.
– Разве это справедливо? Всю жизнь убивать людей, а потом один раз покаяться, получить прощение и пойти в рай?
– в глубоких раздумьях спросил Ахмет.
– Справедливость устанавливает Господь Бог - Тот, Кто все сотворил. Знаешь, шо есть люди, которые усю жизнь жили праведно, а потом, надеясь на эту праведность, согрешили, умерли без покаяния и не попали в рай. А есть, которые грешили усю жизнь, а потом покаялись искренне, от всего сердца, с твердым желанием не повторять содеянного и сподобились прощения от Бога.
– Тогда получается, можно жить, как хочешь, и просто ходить и каяться постоянно. Или на четвереньки встать, как вы рассказали...
– Ну на четвереньки вставать Бог не требует, это у разбойника такое особое покаяние было, которое, может, и не всякому дается. А вот то, шо ты не сможешь жить, как тебе вздумается, это точно. Ведь покаяние показывает твое намерение больше не повторять грех. А если желаешь повторять - покаяние теряет свой смысл. И так ты рискуешь однажды не успеть покаяться. Лучше жить, стараясь не совершать зло, а делать только добро, ведь это несравнимо лучше и приятнее для души.
– Ты мне обещаешь, что если крещусь, то буду спасен и познаю Его?
– Это обещаю не я, но Сам Иисус Христос, а я лишь свидетель этому. Выбор только за тобой.
– Тогда я прошу тебя крестить меня. Я хочу получить прощение грехов и лично познать Бога Творца. Сделай это сейчас, не откладывай.
– Ну зачем же так спешить, может, ты еще подумаешь.
– Я не могу откладывать, возможно, меня завтра уже не будет в живых, я это знаю почти наверняка.
Отец Николай задумался.
– Ты точно решил, шо хочешь креститься во имя Святой Троицы?
– Да, я решил.
В
– Крещается раб Божий Александр во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь.
В эту же ночь Ахмет-Александр ушел.
Как Алена добралась до станицы В-ской, она не понимала. Был Нальчик и пересадка в автобус на Пятигорск. В Пятигорске еще одна пересадка на В-скую. Ей не хватало десяти рублей, Алена расплакалась, и какая-то женщина сунула ей в руку недостающую десятку. Алена даже не заметила эту женщину, она находилась в полубреду. Силы и рассудок медленно покидали ее.
Был вечер, алое солнце клонилось к закату, когда она вышла из маршрутки на тихой и безлюдной В-ской автостанции. Грязная лохматая собака, словно убитая, лежала в пыли у тротуара. Вечернее тепло поднималось потоками от земли, пахло терпкой травой и разогретыми на дневном солнце тополями. Рядом с закрытым ларьком, выкрашенным зеленой краской, на низенькой табуретке сидела старушка в белом платочке, в ногах у нее стояли эмалированная миска, доверху наполненная семечками, и стакан с горкой.
Алена подошла к старушке.
– Скажите, где живет священник?
Старушка посмотрела на нее подозрительно-вопросительно.
– А ось у церкви, трошки пройти, бачишь серые ворота, у там и проживае, - и старуха махнула рукой в сторону видневшегося за деревьями купола церкви.
– Спасибо, - прошептала Алена.
Старуха проводила ее долгим любопытным взглядом.
Алена шла, еле переставляя ноги, последние двести метров показались ей вечностью. Все тело нестерпимо болело, особенно сбитые в кровь и исцарапанные ноги, во рту пересохло, в голове мутилось. Главное - дойти до этих серых ворот, главное - чтобы он был там. Сердце защемило от этой мысли. Ведь там он, ее Андрей. Какой он теперь? Она не видела его почти десять лет с того самого момента, когда встретила его с женой случайно в Лавре. С тех пор они ни разу не встречались.
Алена подошла к воротам и нажала на кнопку звонка.
Сержант Сергей Баранов дежурил у проходной Ростовской северокавказской военной комендатуры. Вот уже второй час он мучился от невыносимой жары. Ноги в сапогах нестерпимо горели и зудели. Сержант Баранов мечтал о прохладной речке или хотя бы о колонке с водой, на худой случай и ведро с водой сойдет. Бесцветное горячее небо дождя не предвещало.
«Снять бы сапоги и сунуть ноги под струю воды», - мечтал сержант.
Он переминался с ноги на ногу и думал, что эта пытка будет продолжаться еще несколько часов и остается только терпеть, стиснув зубы. Горячий и неподвижный, как из духовки, воздух все более накалялся. Асфальтированный пятачок перед комендатурой начинал напоминать раскаленную сковороду. За пятачком шумели раскидистые тополя, давая вожделенную и недосягаемую тень. Там, под тополями, уютно расположилась серая «Волга» полковника
Адамова. Сержант с завистью посматривал в сторону «Волги»: не потому, что завидовал полковнику, а потому, что завидовал самой машине «Волге», мирно почивавшей в тенечке.
Сергей Баранов решил отвлечься от «Волги», слишком мучительно было туда смотреть, и перевел взгляд на мух, которым, по всей видимости, жара была нипочем, даже, напротив, в удовольствие, если таковые твари вообще способны получать удовольствие. Жирные сонные мухи подолгу зависали на одном месте, издавая приглушенное жужжание военного истребителя, потом внезапно и резко совершали некую ретировку в пространстве, замирая вновь на новом месте дислокации. Мухи несколько отвлекли сержанта от невыносимых страданий. Он даже немного развеселился, глядя на их причудливые движения, как вдруг на дорожке к проходной сержант заметил странного незнакомца, стремительно двигавшегося прямо на него.