Боги мёртвого мира
Шрифт:
Король устало прикрыл веки и запустил пятерню в копну непослушных волос. Когда он затевал все это, Бьёркин, конечно, готов был столкнуться с некоторым сопротивлением со стороны своих подданных, ведь перемены пугают, но он и помыслить не мог, что это примет такие масштабы.
— Угроза меняет мысли каждого из нас. Особенно когда это угроза жизни твоих детей.
— Хочешь сказать, предатели таким образом пытаются защитить свои семьи? Подставлять при этом под удар сотни чужих семей — звучит уж как-то слишком… эгоистично.
— Каждый поступает так, как считает правильным. А как бы поступил
Бьёркин не ответил. Его действия говорили сами за себя: ради собственных детей и ради их светлого будущего он готов был развязать войну и отправить на смерть тысячи своих и чужих людей, у которых тоже были семьи. Простое, но такое меткое замечание жены заставило всколыхнуться подавленное чувство вины, и монарх запоздало осознал, насколько лицемерно прозвучали его слова. Усилием воли удалось снова заглушить тонкий виноватый голосок в голове, перекрыть его твердой уверенностью благих намерений. Война, как часто твердил он сам себе, это единственное, что спасет народы Севера от вымирания. А люди, что погибнут в сражении, отдадут свои жизни на благо собственных детей и на благо всего народа.
Король Бьёркин допил остатки портвейна, и Веда снова наполнила его стакан.
— Не сомневайся в правильности своих решений. Если люди почувствуют твои сомнения, они и сами начнут сомневаться.
— На такой случай у меня есть средство: стоит представить наших детей, и все сомнения тут же уходят. Если мы можем повлиять на наше будущее, если мы хотим, чтобы наши дети жили в том мире, о котором мы можем только мечтать, то вот он, шанс сотворить судьбу своими руками.
Веда немного помолчала, хмуро окинув взглядом лицо мужа, а после и детей, которые привыкли к скучным вечерним беседам взрослых и не обращали на них внимания. Женщина тихо произнесла, тщательно отмеряя каждое слово:
— Главное, чтобы никто другой не творил свою судьбу нашими руками.
— Ты имеешь в виду Ройля Экко?
В ответ Веда приподняла острую светлую бровь, и в этом жесте можно было уловить все недоверие, неприятие и опаску, с которой женщина относилась к королевскому советнику. Бьёркин устало вздохнул и сделал несколько глотков. По правде сказать, Ройль и ему не нравился. Нравился он разве что молоденьким девицам. Не счесть, сколько раз они с женой поднимали тему доверия за все то время, что Ройль состоит на службе.
— Ты же знаешь. Это было не его решение, а только мое. Он и слова о войне не говорил. Я знаю, ты думаешь, что он мог каким-то образом оказать на меня воздействие. Но не забывай, он еще молод, и учиться ему пришлось самому. Он не имеет силы прежних Бессмертных, о которых говорится в преданиях.
— Но ты не можешь отрицать, что во всем происходящем он видит свою выгоду.
— Каждый пытается вынести какую-то выгоду из этой войны.
— Да, и мы знаем, чего хотят другие люди: плодородных земель или немного обогатиться. Выжить, в конце концов. А чего хочет Экко?
Король нарочито беззаботно пожал плечами. Он и сам неоднократно задавался этим вопросом. Очевидные ответы сразу отметаются в случае с Бессмертным. Экко все же был не совсем человеком, о чем Бьёркин частенько напоминал себе.
— Не важно, каковы его мотивы, если только они не идут вразрез с нашими.
—
Проницательность — еще одно замечательное качество жены, и в другом случае он бы к ней обязательно прислушался, но тут дело касается не кого-нибудь, а самого полезного человека. И пока Ройль служит стране и служит их общему делу, монарху придется во многом полагаться на него одного. Только благодаря Бессмертному переселение северных народов на Юг из несбыточной мечты превратится в реальность.
— Знаю. Но до сих пор он не давал поводов усомниться в себе. Пока мы не можем знать в точности, какие цели он преследует. Быть может, переселение и есть его цель, если то, о чем сказано в древних текстах о Бессмертных, правда. Они должны оберегать род людской от вымирания.
— В текстах писали о прежних Бессмертных, а он не один из них.
Глава 39. Все идут на север
Пришлось спешно покинуть город, в котором начало разгораться безумие. Келл был уверен, что дом больной женщины и маленькой девочки первый, но не единственный в череде самовольного очищения города от новой болезни. Страх толкает людей на такие поступки, о которых в здравом уме они и не помыслили бы.
Несмотря на позднее время, друзья быстро собрали вещи и оседлали лошадей. Оставаться на ночь в гостинице было опасно: кто знает, на что решатся очевидцы опрометчивого, но благородного поступка Келла. Поджечь гостиницу со всеми постояльцами внутри? Больная девочка наверняка уже всех заразила.
По узким кружным улочкам приходилось пробираться почти вслепую. Ночным освещением могли похвастаться разве что самые зажиточные районы, а всем остальным приходилось довольствоваться тусклым светом луны, которого едва хватало, чтобы не подвернуть ногу на очередной выбоине.
Их выезду никто не препятствовал. Оно и к лучшему: после всего случившегося Келл пребывал в крайне взвинченном состоянии. Он то и дело скрежетал зубами, вспоминая расправу местных жителей над беззащитной семьей. Как можно было опуститься до такого? Все они достойны той же участи. О, с какой радостью Келл воздал бы толпе по заслугам! От массового убийства в тот момент его спасла только маленькая девочка.
Девочка не переставала испуганно плакать и изредка звала маму. Такой Келл ее и оставил в ближайшем сиротском приюте. В ее больших ничего не понимающих глазах будто отражалось его детство. Очередная сиротка со сломанной судьбой и засевшим в глубинах души страхом, который с возрастом перерастет в ненависть.
Через пару часов после того как последние городские постройки исчезли из виду, спутники остановились на ночь. Келл все ждал от друзей упреков, что из-за него они вынуждены лишний раз ночевать под открытым небом, или что он привлек к себе ненужное внимание, или что они снова вынуждены от кого-то бежать. Но Берт и Нова по какой-то причине хранили благоразумное молчание, может быть, в глубине души согласные с его поступком, а может, просто не хотели попасть под горячую руку. В любом случае, Келлгар был им благодарен: не хватало в такие моменты срывать свою злость на друзьях.