Богорождённый
Шрифт:
— Отлично, — отозвался Ривен, и Магадону показалось, что у бога упал груз с плеч. — Тогда соедини нас.
— Мысленной связью?
— Чтобы я мог позвать тебя, когда будет нужно. Просто оставь связь, чтобы я мог оживить её, если потребуется. И не заглядывай глубже, Магз. Тебе не понравится то, что ты увидишь.
Мысль о том, чтобы соединить разум с богом, встревожила Магадона, но это было необходимо. Он открыл сознание, зачерпнул ментальной энергии, потянулся к разуму Ривена.
Шок от контакта заставил его задохнуться. Помня о предостережении Ривена, он оставил связь поверхностной и узкой, но всё равно смутно почувствовал широту сознания Ривена, его расширенное восприятие времени и пространства, голоса верующих,
— Боги, — тихо сказал Магадон.
— В самом деле, боги, — отозвался Ривен. — Превращает человека в чудовище, Мазг. Этого не избежать.
— Мне… жаль.
Ривен пожал плечами.
— Каждый несёт свою ношу. И не стоит пока меня не жалеть. Вскоре твои дела пойдут скверно. Можешь на это рассчитывать.
Магадон сочувственно улыбнулся.
— А когда было иначе?
Ривен ухмыльнулся.
— Не теряй бдительности, Магз. Скоро увидимся. Да, и, Магз… Он жив.
— Кто?
— Кейл. И мы собираемся его освободить.
— Что? Подожди!
Собравшаяся тьма окутала Ривена, и он исчез.
Он жив. Он жив. Эти слова и их значение выбросили все прочие мысли из головы Магадона.
Кейл был жив. И его сын был жив.
Скалясь, как безумец, Магадон собрал своё оружие и припасы. Он надел свою широкополую шляпу, натянул её на рога, и вышел на ночные улицы Дэрлуна сквозь пламя, не пострадав. Вокруг таверны уже собралось несколько человек. Но огонь не перекинулся. Пожар сожжёт его таверну и пристройку, но больше ничего.
Один из собравшихся, высокий, худой, лысый человек, державший в руках открытую книгу, показался Магадону странным. Он не смотрел на пожар, как остальные. Вместо этого он что–то записывал пером в свою книгу.
Должно быть, мужчина почувствовал взгляд Магадона. Он оторвал взгляд от книги.
В его глазах не было зрачков. Они казались вставленными в череп опалами. Он ухмыльнулся.
По коже Магадона пробежали мурашки. Он не знал, почему. Что–то в этом мужчине…
— Эй, ты в порядке? — крикнул один из собравшихся, моряк, язык которого заплетался от выпивки. — Ты в порядке, друг? Взгляни на свою одежду! Боги!
Лысый мужчина снова начал писать в книге, его рот изогнулся в загадочной улыбке.
— Ты в порядке, говорю? — снова крикнул моряк.
Магадон посмотрел на него, поднял руку, улыбнулся.
— Всё хорошо.
Всё было не просто хорошо. Ему не было так хорошо вот уже сотню лет.
Глава вторая
Какое–то время Магадон просто прогуливался и размышлял. Даже в поздний час на улицах было людно: запряжённые мулами фургоны с припасами двигались к казармам, на углах стояли солдаты с мрачными лицами, наблюдая за повозками и пешеходами. Город готовился к войне. Каждый день сотни солдат покидали город, направляясь на строевой плац за пределами окружавших Дэрлун высоких базальтовых стен, и тренировались там часами. Разведчики верхом на везерабах — огромных крылатых созданиях, похожих на миног — пролетали над городом, развозя послания от кормирского дворянства к cтаршему бергуну Гаскарну Хайбаннеру. Ходили слухи, что между Дэрлуном и Кормиром будет заключён союз. Магадон сомневался, что этого хватит, чтобы предотвратить наступление Сембии.
Ноги сами собой принесли его к восточным воротам. За тёмной базальтовой стеной небо затянуло саваном сембийской ночи. Мерцали полосы зелёных молний, вены сембийского неба. Он почувствовал, как его сознания осторожно касается разум Источника.
Саккорс был там, парил во мраке. Как и сын Кейла. И Магадон знал, что он должен делать.
Ворота были закрыты, и стражники при его приближении напряглись. Но их сознание было простым и легко поддалось магии его разума.
— У меня приказ старшего бергуна, — сказал он, принуждая их поверить в это заявление. —
— Конечно, конечно, — отозвался массивный и бородатый сержант стражи, дыхание которого пахло луком и табачным дымом.
Через несколько секунд Магадон уже стоял за воротами, и базальтовая стена оказалась у него за спиной. Он взглянул через равнину на закрывшую Сембию далёкую стену сумрачного воздуха. Он уже путешествовал по погружённой во мрак Сембии вместе с Эревисом Кейлом. Они вошли в Бурю Теней, направляясь в Ордулин. Воспоминания заставили Магадона улыбнуться.
— Иду по нашим следам, старый друг, — сказал он и отправился в путь. Используя ментальные эманации Источника, он оценил направление и расстояние до Саккорса. Тот парил в вечной сембийской ночи к югу от Грозовых вершин, примерно на полдороги между Дэрлуном и Ордулином. И Ривен сказал, что всё должно произойти в Ордулине.
Ривен сказал, что ему требуется помощь Магадона. Но как Магадон мог помочь богу? Так же, как он помог убийству бога сто лет тому назад. Он воспользуется Источником, чтобы увеличить собственную силу. Он чувствовал ментальное излучение Источника и ответил ему собственным. Скоро увидимся, передал он.
Он избегал трактов — опасаясь встретить сембийских солдат — и вместо этого быстро двигался по равнине. Лук и мастерство следопыта помогали ему добыть пропитание, а магия разума и навыки скрытности берегли от посторонних глаз. Даже путешествуя в стороне от дорог, время от времени он встречал патрули Шадовар, однажды — вместе конвоем, который, похоже, перевозил пленников. Магадон держался южнее Грозовых вершин и Мантикорова тракта, но всё равно замечал там признаки собирающегося сембийского войска. Даже вечный мрак не мог скрыть свет тысяч лагерных костров вдалеке, похожий на слабое мерцание звёзд.
Сембийцы перекрыли дорогу между Дэрлуном и Кормиром с одной стороны и Долинами — с другой. Какую бы армию не пришлось встретить жителям Долин, им придётся сражаться с ней в одиночку.
Магадон не тратил время на то, чтобы собрать больше информации. Ривен просил его быть наготове, так что он продолжал двигаться на восток, прямиком к Саккорсу, к Источнику.
Его огорчали скрюченные, изуродованные деревья и кнут–трава сембийской глубинки. Он шагал по этим равнинам, когда здесь полно было старых деревьев и засеяных ячменем полей. Теперь под порывами ветра трещали ветвями голые скелеты старых дубов и вязов. Он прикладывал ладонь к стволу каждого встреченного вяза, момент родства двух живых существ, которые однажды видели Сембию под светом солнца.
Он держался вдалеке от дорог и обходил деревни по крутой дуге, хотя многие казались покинутыми, их поля засохли и поросли сорняками. Возможно, жители сбежали от марширующих на юг сембийских солдат, а может быть, с ними случилось что похуже.
По равнинам рыскали монстры. Время от времени Магадон слышал вой и рычание вдалеке, иногда замечал краем глаза движение. Часто он накладывал заряженную стрелу на тетиву лука, но стрелять ни разу не пришлось. Существа, что бродили во тьме, не трогали его. По мере того, как он преодолевал лиги, зов Источника становился сильнее. Приближаясь, Магадон чувствовал скрытую нотку в его притяжении, потаённую грусть. Разум Источника казалася сонным и подавленным. Магадон не понимал этого. Приближаясь к Источнику, ощущая его силу во всей её полноте, Магадон начинал нервничать. Он боялся, что снова потеряет себя в этой силе. Но к тому времени, как он на самом деле заметил вдалеке Саккорс, тёмную звезду в освещённом молниями небе Сембии, он уже знал наверняка, что сможет сопротивляться притяжению. Он сможет использовать Источник, по–прежнему оставаясь собой. Однажды использование Источника сломало его, разбило на части, но заново собранная личность была сильнее оригинала.