Болезнь Богов
Шрифт:
– Представляешь, - без приветствия обратилась она к Денису, - повесила парик на трубу около парилки сушиться, а он от тепла скукожился. Люба показала вылезший парик Денису: - Новый парик что ли покупать?
– Я клип привез.
– Отлично!.. Это режиссер, - представила Люба Дениса клиентам. – Он меня в клипе с артистом Щербаковым снял.
– Ты еще и снимаешься? – спросил лысоватый клиент, вытирая потное лицо банной шляпой и обнимая Любу за талию.
– Я еще и пою… Идите в комнату отдыха! –
Когда они вышли, Люба подмигнула Денису, скосив глаза в сторону ушедших:
– Прокурорские… Они сейчас твой клип оценят.
Растерявшие в парилке макияж девушки красились перед зеркалом, за обод которого Люба заткнула испорченный парик. Не стесняясь Дениса, поправляли лифчики, залезшие меж ягодиц трусы. Подтянув сапоги, вошли в комнату отдыха.
– Вставляй!
Денис воткнул носитель в проигрыватель. Загорелся экран.
Клиенты сидели на диване, к спинке которого Люба прислонила свою гитару.
Люба для сохранения голоса не курила. Сестра и казашка Клара закурили.
– Пантелей сейчас подъедет, - шепнул Любе Денис.
– Превосходно! – сказала она.
Денису показалось, что он услышал шум подъезжающих машин. На самом деле, вряд ли он мог их услышать. Денис ценил клип. Он стыдился, что первыми зрителями, после создателей, стали клиенты проституток.
47
Подъехал Пантелей. Вперед он выслал телохранителей. Охранники вернулись со словами:
– В бане чисто.
Пантелей, с деланным интересом слушая излияния Константина, перечислявшего неудобства принудлечения в психбольнице, прошел к регистратуре.
– Где девушки? – весело спросил он.
Регистраторша указала направление.
В это время из комнаты отдыха послышались выстрелы. Оттуда к ресепшену выбежали трое мужчин в штатском с дымящимися стволами. Семёныч повалил Алексея на пол. Один из выбежавших нападавших склонился над Пантелеем:
– А это ты? Вот и встретились, Пантелей! 48
Пантелей узнал Птуся, криминального авторитета, с которым некогда “отбывал”. Но перед глазами промелькнула не зона, не побег, и даже – не жизнь. Ярко вспомнилось, как его арестовывали. Он тогда был председателем яхт-клуба. Спасаясь ОМОНа, прыгнул спиной через поручни причала. Забежал в подсобное помещение, схватил висевшие там коньки, чтобы отбиваться лезвиями. Залез на крышу подстанции, откуда его и сняли. Какой же он был дурак! Надо было положить время и деньги на поиск Птуся, его убийство. Чтобы ни одного Смирнова не осталось!
– Ты мне родня, Пантелей!.. У матери своей спроси! – крикнул Птусь.
Охранник ударил Птуся в живот. Тот отлетел к стене. Напарник Птуся ударил охранника локтем, вывернул кисть. Охранник
В регистратуре женщины визжали. Схватившись за головы, они шмыгнули в соседнее помещение. На полу остались оглушенный, ничего не видящий, не слышащий охранник, Пантелей и Олег.
Олег снял пистолет с предохранителя, приставил к виску Звира:
– Ну, что, Пантелей Евстахиевич, Богу станете молиться?
Пантелей посмотрел на шурина:
– Тебе все мало Олег? Сколько ни дай, все мало?.. Плохо живешь?.. Надеюсь, ты шутишь?
Олег поставил пистолет на предохранитель.
Войдя в комнату отдыха Пантелей велел мертвых прокурорских завернуть в подстилки.
Охранник Пантелея свинчивал или срывал видеокамеры, разбил и забрал пульт. Инфо из бани в отдел охраны не поступало. Оставалось в сауне.
С экрана телевизора пела Люба.
В машине Пантеоей усадил рядом с собой Дениса, заставив Константина перейти в джип охраны.
– Запись Любы на “Русское радио” отвези.
– Я к ним уже ездил.
– И чего? Ее же вокал в ноты на студии подтянули.
– На “Русском радио” Любу не берут. Говорят, не формат.
– Дай денег. Скажи, чтобы по заявкам радиослушателей поставили. В “ Рабочий полдень“, или, как там, у них называется. Потом позвонишь, скажешь, что просишь поставить на день рождения маме.
– Хорошо.
– Не хорошо, а сделай. Я буду слушать, когда выйдет.
К машине подбежала Люба. Пантелей опустил окно. За спиной Любы он видел, как трупы прокурорских грузили в фургон.
– Пантелей Евстахиевич, я петь не буду.
– Почему, Люба? Испугалась? Ерунда какая – то.
– Я любимого нашла. Замуж буду выходить.
– Кто он? Я его знаю?
– Вы его не знаете. Он – коммерсант. Водочный король из Чечни. Он мне петь запрещает… Точнее, я буду петь, но только для него. Дома.
– Глупо как-то. Может, в машину сядешь? Холодно на улице. И ты не одета.
– Нет. Не сяду в машину.
– Смотри… Я тебе другого мужа найду. Мужей много.
– Я уже с этим решила. Мне тридцатник.
– Резко ты за чечена решила выскочить! – ревниво сказал Пантелей.
– Он давно у меня был. Постоянно заказывал. Он меня выкупит. Я думала, а теперь решила, - Люба оглянулась на фургон, к4оторый увозил завернутые в банные половики трупы прокурорских.
– В хиджабе дома будешь сидеть? – не унимался Пантелей . – Детей рожать. 49