Болезнь Богов
Шрифт:
Глеб огляделся:
– Хорошо. Мы со Стасиком уйдем, если вы так настаиваете. Но учтите, ваше поведение, Пантелей и Оксана, поведение… не по родственному!
– Мозг включи, Глеб!
– сказал Пантелей. – Приведи себя в порядок. Поезжай в банк. У нас новые неприятности. Насел Митрохин. Следствие роет предполагаемое убийство Юлии Викторовны - матери Смирновых.
– Про эту байку я по телеку слышал. Мой бывший тесть – Гундерман охвачен сенильным бредом преследования. Проецирует на себя чужие опасности. Гундерман заказал неоправданное следствие
– Юлия Викторовна – чересчур въедливая персона. Она и сама в вечном стрессе жила, и других накачивала. Поссорилась с кем – то в интернате, вот ей аппарат жизнеобеспечения и отключили. Я сама бы ей отключила, будь по – прежнему ее невесткой, - сказала Серафима.
– Страшные слова! – усмехнулся Пантелей. – Интересно, какую смерть ты Гундерману желаешь в ответ на его известное снохачество? Как бы ни было, Гундерман – влиятельный человек. И, если он бредит, другим выгодно делать вид, что он логичен, и в вправе заинтересовывать следствие выяснить обстоятельства смерти матери его детей, сыновей и дочери.
Пантелей повернулся к Оксане:
– Сестра вызови уборку. Клиниг в студию! Я коммуну бездельников на твоей жилплощади прикрываю. Не будем дожидаться, когда деньги у них на кредитных картах закончатся.
Глеб пошел за Станиславой. Бросил негодующий взгляд на Серафиму и ее сына Сашу:
– Беременеть и рожать в нашем анклаве дозволено лишь избранницам альфа – самца.
Станислава Ходченко отстранила Глеба, вышла к остальным:
– Ваше дело подозревать меня в меркантильности, когда на свет смотрите через призму банковских билетов. Но то, что в вашей семье происходит, перешло в паранойю, фарс. Моя девичья фамилия – тоже Смирнова. Для вас это имеет сакральное значение. Вы, Звиры, сошлись со Смирновыми в смертельной, взаимно спровоцированной склоке, где любые средства хороши. Прямо тотальная война Монтеки и Капулети. Звиры, вы проигрываете. Ваша фамилия редкая, а Смирновыми разве что собак не называют.
– Станислава Давыдовна, не надо так горячиться, - язвительно сказала Оксана. – Вы – беременны.
– Беременна, и горжусь перед чужим бесплодием! На моем заду под трусами на санскрите написано, эта надпись интригует вас: “Только любимому”.
– Не спускай трусы низко, чтобы зазывалки пляжу не бросать! – продолжала Оксана.
– Хотите вы того или нет, я люблю Глеба. Я – Смирнова в девичестве. Зовут меня Станислава, но отчество – не Давыдовна.Вячеславна.
– Мы давно поняли, что ты без отчества, а в банк пошла работать и просочилась в VIP отдел по зову сердца. Призвание и случай тебя вели.
– Какие вы злые! Купаетесь в злости и ненависти. Боитесь и ненавидите Гундермана, потому что он умнее и удачливее. Не погряз в криминале, как вы!
– Повторяю: иди отсюда! Забудь дорогу в дом, куда тебя не звали, куда ты бессовестно проникла. Или я обращусь в полицию на незаконное проникновение.
– Вызывайте полицию. Чего же вы? По приглашению вашего брата в ваш дом я пришла. Как гражданская жена его, беременаая его ребенком.
– И я скажу… - задыхалась от неголования Оксана - ..что ты убила жену Гундермана!
– Обратитесь к Арнольду Оскаровичу. Серафима Ангелантьевна покажет вам дорогу в Алексеева или Ганнушкина.
У ворот особняка Пантелей развернул таджика в униформе с коробом доставки. Сунул курьеру в нагрудный карман денег, оглядел велосипед, похлопал по плечу:
– Здесь пиццу больше не едят.
Поехали в машине.
– Зря вы придираетесь к Станиславе Вячеславовне. Она действительно пришла со мной. Ко мне, - сказал Глеб. – Станислава живет с родителями.
– Станислава Вячеславовна следовало быть более щепетильной. Онане могла не знать, что находится не в принадлежащем не тебе доме, а в доме нашей сестры, - посмотрел Пантелей на Станиславу, угрюмо сидевшую рядом с водителем.
– Бывшая моя жена, Анна Саакова ,забрала мой дом по суду.
– Лапшу не вешай! Дом бывшей жене ты по дарственной сам отдал накануне ареста…Сечас твой дом переоформлен на твою растущую дочь от Сааковой – Машу… Чего ты ко мне не попросился жить, если у тебя, брат, любовь?
– Ты был в отъезде.
– Не в пустыне живем. По телефону мог изложить, а не сестру напрягать. В молчанку все играете. Спросить, что ли, стесняетесь? Меня боитесь? Не съем!.. Сняли бы квартиру. Какие – то пьяные решения! – Пантелею не нравилось выражение лица Станиславы. Она порывалась что – то сказать. – Пусть Станислава Вячеславовна пересядет в другую машину.
– Я и сама хотела выйти!
Машина остановилась. Пантелей вышел и открыл Станиславе дверь. Та выскочила. Хлопнула дверь. Глеб нагнал Станиславу у джипа охраны:
– Они все придурки! Я позвоню тебе.
Станислава вывернулась от Глеба. Подняв руку, выбежала на обочину, чтобы ехать на такси или автостопом. Глеб печально пожал плечами. Виновато пошел к лимузину.
56
Пантелей и Глеб сидели у Гундерманов. Маша с Сашей играли в “Монополию”. Саша проигрывал. Он еще “покупал дома”, а Маша уже “строила отели”.
– Мы будем рекомендовать нашим менеджерам ваши компании, - обещал Пантелей .
– У меня паи в компаниях, не нуждающихся в рекомендациях. Они на слуху, - вяло, почти безразлично отвечал Гундерман, отхлебывая зеленый чай без сахара.
– Инвестиционное страхование жизни?
– У меня 20% рынка.
– Что вас интересует, Давыд Семенович?
– Братья Евстахиевичи, - насмешливо сказал Гундерман, - невозможно убить всех людей, которые нам мешают. Тем более, сделать это незаметно. Я прошу вас остановиться.
– Но чтобы остановиться, мы должны быть виновны.