Болезнь Богов

Сорокин Александр Сергеевич

– Почему Гунлерман сменил фамилию? Гундермаг со Смирнова” Его прежняя фамилия – Смирнов.

– Ну, одно время все были Петровыми и Сидоровыми… Гундерман не возражал против помещения жены в ПНИ. Интернат хороший. Мать Смирновых находилась в хорошей двухместной палате. Другая, хорошая, спокойная старая женщина, присматривала в палате за пациенткой, когда медсестра отсутствовала. Могла помощь позвать. Так вот, Юлия Викторовна простыла. Ей назначили капельницы. Ну, не знаю. Это врачи. Кто – то в капельницу добавил что – то типа снотворного. Или съела она что – то не то. В общем, нарушилось

сознание, еще больше стала дезориентированной. Как я понимаю, она была как в тумане. Возможно, ее хотели убить транквилизатором. Не получилось. Тогда она упала, я предполагали, что ее столкнули в пролет лестницы. Юлия Викторовна – мертва.

– Примите мои соболезнования как зять Гундермана.

– Следствие ведет мой товарищ – следователь Степанов. Я ему помогаю.

– От меня – то, что требуется?

– Убивают Смирновых. 57

Пантелей рассмеялся:

– Вот оно что! Воскрешаете старую легенду, будто по молодости я застрелил старшего Смирнова. Сидел я за другое. Правда, тоже угрозы, шантаж должникам вешали. Угрозы здоровью некоторым непорядочным людям, никак не угрозы убийством.

– Кстати, некоторые люди, Пантелей Евстахиевич, здоровью которых вы, как подозревают, угрожали, за невозврат долгов или оскорбление личности, в период вашего становления, юности, так сказать, что, впрочем, не доказано, и извините, если чем – то задеваю вас, позже умерли.

Звир выразительно посмотрел на Митрохина. Тот не решился продолжать.

– Следствие опасается за жизнь людей, так или иначе связанных со Смирновыми. Я имею в виду, помимо Смирновых, их жен и детей. Ваша сестра – жена младшего Смирнова.

Звир фыркнул:

– Скажите честно, Александр Николаевич, Олег доносит на меня папе? Гундерман выдернул бы, как – нибудь, сына из охранного бизнеса. Не солидно как –то! Я один Олегу помогаю.

– Как вы Олегу помогаете, Пантелей Евстахиевич?

– Работает вот он у меня.

– Пантелей Евстахиевич, у вас всегда есть возможность избавиться от Олега. Если вы позволяете ходить ему за вами по пятам, значит, это вам зачем – то нужно… Следствие опасается за жизнь и вдовы старшего Смирнова. У нас есть информация, что вы с ней встречались?

– С Мирой Утешиной? Мира живет в Жмеринке, в Украине. Прячется “позора“, как она выражается, повторного замужества. На мой взгляд, ничего необычного с Мирой не произошло. Могла бы оставаться и в Волгограде, где, приезжая к родственникам отдыхать на лето, Гундерман ее соблазнил и бросил. А потом цинично выдал замуж за сына – старшего Смирнова. Давыд Семенович всеядный. Не исключаю, что свекор со снохой поступил и в другой последовательности. Об этом лучше расспросить свояченицу Смирновых – родную сестру Миры Утешиной – Елену Владимировну, жену психиатра Арнольда Оскаровича… Мира мне близка. Я ее по – детству любил. Мать хотела выдать ее за меня замуж. Сговор с Мириными “родителяит “ тоже был. Там отдельная история… Хотят убить Смирновых? Бред какой – то! На пляже, вдоль которого идем, половина Смирновых. Попробуйте вычислите!

– В системе ЕМИАС максимум запросов, к какому специалисту Смирновы обращались за медицинской помощью.

– Ищите тогда медика!.. Если я помог вам, Александр Николаевич, информацией о Мире Утешиной, ее нахождении в Жмеринке, я рад. Я прямо воображаю, как неизвестный серийный убийца

пробирается в интернат, чтобы убить мать Смирновых. Он, наверное, в маске. Пробирается ночью. Тряпкой с хлороформом усыпляет охранника. С предосторожностями входит в палату. Товарка Смирновой спит. Из лотка на сестринском посту убийца украл шприц. Он вводит содержимое в трубку капельницы. Бабка просыпается. Ничего не понимает. Вне себя. Начинает вопить нечто неопределенное. Убийца выволакивает ее в коридор и выбрасывает в пролет лестницы. Я прямо вижу здесь замаскированного клинического ординатора или аспиранта Дениса Арнольдовича, решившего уничтожить Смирновых, чтобы отмыться их крови, генов. Идите… к Арнольду Оскаровичу.

– Мы знаем, куда нам идти, Пантелей Евстахиевич. Спасибо за информацию об Утешиной. Откуда вы знаете, что Арнольд Оскарович тоже сын Гундермана?

– Отчество – Оскарович – в заблуждение меня не ввело. Разведка и у меня есть.

– Испытываете вы меня что ли, Пантелей Евстахиевич? Арнольд Оскарович – племянник Гундермана, не сын. Вам это должно быть известно… Хорошо, я тоже вам скажу. На камерах видеонаблюдения фигура убийцы матери Смирновых была женской. Женщина в халате медицинской сестры.

К Пантелею Звиру подбежал отдыхающий с вопросом о росте цен.

– Денис – не Арнольдович, а Антонович! – от машины следственного комитета крикнул Звиру Митрохин.

55

Родственники к дому Оксаны. Хозяйка показывала на занавешенные окна:

– Там Глеб Евстахиевич со своей кралей и прячется.

– Долго они не выходят? – спросил Пантелей.

– Почти три месяца.

– Кто продукты доставляет?

– Доставка.

– И вы с Олегом не можете в собственный дом зайти?

– Выходит, что так… Глеб – брат. Родного брата не выгонишь.

– А меня, другого родного брата, ты отважилась попросить помочь через квартал. Я тут, как дурак, регионы объезжаю, рейтинг поддерживаю, а мне нож в спину родня воткнула! – Пантелей звонил, потом стучал в дверь особняка. Родственники и охранники стояли двумя группами. Олег “мигрировал от одной группы к другой.”. Он поглядывал на Пантелея с Серафимой и Оксаной, желая подойти, но его не звали.

– Брат, открывай! – крикнул Пантелей.

Дверь открыл поправивший, с отекшим лицом Глеб. Он был в домашнем пестром халате и тапочках на босу ногу. Почти оттолкнув брата, Пантелей вошел в дом. В зале стояла с округлившейся талией Станислава Ходченко.

– Работу в Кредитном банке завалили. Уединились: персональный менеджер и банковский VIP – клиент. Пьешь?!. Забыл, что я тебя, вместо себя, Глебушка, продавил в председатели правления?

– Это мой выбор, Пантелей. Если мы закрылись от мира, значит, нам так лучше!

– Пантелей Евстахьевич, Гаятама Сакъямуни… - начала Станислава.

– Пошла вон! – отрезал Пантелей.

– Я вижу, брат, у тебя одна библиотека: читать санскрит на заднице своей пассии. Она перевела тебе, что у нее на пояснице выколото?

– Пантелей, позволь переговорить с сестрой. Надеюсь, Оксана нас из своего дома не выгонит. А, сестра?

Оксана задохнулась от гнева:

– Я не на всю жизнь пускала тебя сюда, Глеб. Ты не в критической ситуации, чтобы здесь безобразничать, пить мое вино…

– Я тебе заплачу.

– Мне платить не надо, Глеб. Просто уйди.