Большая книга восточной мудрости
Шрифт:
Однажды, пристав к берегу реки, он лениво сидел в своей лодке. Проходивший мимо чиновник спросил его: «Чем занимается почтенный господин?» В ответ Дэ Чэн поднял весло и спросил: «Вам это понятно?» «Нет, не понятно», – отвечал чиновник. Тогда наставник сказал: «Я греб и взбалтывал чистую воду, но золотую рыбку найдешь нечасто».
Весьма показателен эпизод, который привел к просветлению одного достаточно компетентного наставника чань по имени Цзя Шань. Эпизод этот, естественно, стал одним из распространенных гун-аней.
Тогда наставник сказал: «Я греб и взбалтывал чистую воду, но золотую рыбку найдешь нечасто».
Недовольный
– Добродетельный! В каком храме ты остановился? Цзя Шань ответил:
– То, что похоже на это, не останавливается, а то, что останавливается, на это не похоже.
Наставник Дэ Чэн спросил:
– Если нет никакого сходства, то каково это?
Цзя Шань ответил:
– Это – не те Дхармы, что перед глазами.
– Где ты все это выучил? – спросил Дэ Чэн.
– Там, куда нет доступа ни уху, ни глазу.
Тогда наставник Дэ Чэн похвалил его:
– Удачное высказывание – это столб, к которому осел может быть привязан в течение десяти тысяч эонов.
И спросил снова:
– Когда выпускается тысяча футов рыболовной лески, добыча прячется глубоко в пруду. А три дюйма за крючком ты мог бы обговорить?
Цзя Шань собрался ответить, но, когда он был готов уже открыть рот, наставник нанес ему удар веслом, столкнувший его в воду. Естественно, Цзя Шань тут же стал карабкаться обратно в лодку, и, когда он почти уже в нее забрался, наставник воскликнул снова:
– Говори же! Говори же!
Не успел Цзя Шань открыть рот, как Дэ Чэн снова ударил его. Вслед за чем Цзя Шань мгновенно обрел просветление и трижды кивнул (в знак благодарности).
Тогда наставник сказал:
– Ты можешь забавляться блестящей леской на конце удочки, но стоит тебе перестать волновать чистую воду, как смысл будет иным.
Цзя Шань спросил на всякий случай:
– Как вы мыслите себе выпускание лески и забрасывание крючка?
– Леска, свисающая в зеленую воду, позволяет всем идеям о существовании и несуществовании всплывать на поверхность, пока обе не успокоятся, – отвечал наставник.
– Ваши слова ведут по потемкам, хоть и обходятся без тропинок; кончик вашего языка говорит, хоть и безмолвен.
– Я выпускал свою леску повсюду в этой реке, но только сейчас я нашел золотую рыбку, – похвалил Дэ Чэн своего ученика.
Услышав эти слова, Цзя Шань прикрыл уши руками.
Наставник Дэ Чэн закивал:
– Именно так! Именно так!
Затем он дал Цзя Шаню следующее наставление: «В будущем в твоем убежище не должно быть никаких следов, а там, где нет следов, ты не должен укрываться. Я провел тридцать лет в монастыре наставника Юо Шаня и понял лишь одно это. Теперь и ты это знаешь. Отныне не оставайся в городах и деревнях, а ищи в глубине гор одного-двух человек с мотыгами на боку, чтобы продолжить передачу истины и не дать ей прерваться».
Цзя Шань простился с наставником, но, уходя, несколько раз обернулся назад, чтобы еще раз увидеть его. Наставник Дэ Чэн прокричал: «Почтенный!» И когда Цзя Шань снова обернулся, наставник поднял весло и крикнул: «Ты полагаешь, что у меня, кроме этого, есть что-то еще?» Затем он перевернул лодку и скрылся под водой.
Чаньский наставник Чжу Ди из Цзин Хуа
Однажды в храм Чжу Ди пришла монахиня по имени Ши Чжи с
Оставшись один, наставник вздохнул и сказал себе: «Хоть я и мужчина, мне недостает мужественности. Лучше уж мне оставить этот храм и отправиться куда-нибудь в поисках действительно просветленных наставников».
И в ту ночь божество горы, возле которой располагался храм, сказало ему: «Ты не должен покидать это место: сюда уже идет настоящий бодхисатва во плоти и крови».
Мальчик автоматически поднял руку, но не увидел пальца на обычном месте; тут-то на него и снизошло великое просветление.
И потому, когда Тянь Лун прибыл в храм, наставник встретил его с большим почтением. В качестве наставления Тянь Лун поднял вверх указательный палец, и наставник мгновенно пробудился. С тех пор, когда ученики приходили к нему за руководством, наставник только поднимал вверх палец и не давал иных наставлений.
Однако нашелся мальчик, который, побывав до того у наставника, в ответ на вопросы людей стал тоже поднимать вверх палец. Кто-то рассказал об этом наставнику, сделав вывод: «Ваш мальчик тоже понимает Дхарму Будды, поскольку в ответ на вопросы пришедших он тоже, как и вы, поднимает вверх палец».
Однажды, спрятав в своем длинном рукаве (острый) нож, наставник спросил мальчика: «Я слышал, что ты понимаешь Дхарму Будды, так ли это?» Наглый подросток не смутился: «Да, господин». Тогда наставник спросил: «Что же такое Будда?»
Мальчик поднял вверх палец, который наставник тут же отсек спрятанным ножом. Когда юноша закричал от боли и кинулся прочь, наставник окликнул его, и тот – все-таки почтение в нем к наставнику было велико – обернулся. Чжу Ди снова спросил его: «Так что такое Будда?»
Мальчик автоматически поднял руку, но не увидел пальца на обычном месте; тут-то на него и снизошло великое просветление.
Когда наставник был уже близок к смерти, он как-то сказал собранию:
– Чанем пальца Тянь Луна я пользовался всю свою жизнь.
Наставница Мо Шань
Чаньский наставник Хуань Чи был учеником Линь-цзи (основатель секты Линь-цзи, одного из направлений чань), но не осознал истину, несмотря на то что провел несколько лет в монастыре своего наставника. А потому в один прекрасный день он покинул Линь-цзи и отправился на поиски нового наставника. (В буддийских монастырях подобная стратегия смены учителей считается вполне нормальным явлением.) Однажды он забрел в женский монастырь на горе Мо Шань, и маленькая монашенка доложила о его прибытии чаньской бхикшуни Мо Шань, которая первым делом послала к нему прислужницу с таким вопросом: «Почтенный наставник, явились ли вы сюда из любопытства или ради изучения Дхармы Будды?» Хуань Чи ответил, что он учится. Тогда Мо Шань предупредила: «Если вы пришли ради Дхармы Будды, то здесь существуют те же правила относительно битья в барабан и занятия почетного места». (То есть ему надлежит вести себя как обыкновенному послушнику.)