Большой марш (сборник)
Шрифт:
– Золото, – сказал парень.
– Нет, правда?
– Я правду и говорю.
– Какая же это правда?
– Самая настоящая. Сроду не врал.
– Налево, – сказала Мальвина. – Откуда тут у нас золото?
– А это как его понимать.
– Как же, например?
– Военная тайна, – значительно сказал парень.
– Шутите вы всё! – Мальвина даже отвернулась в сторону – будто обиделась. Но разговор ей нравился. Он шел правильно, положенным образом. Было бы, наоборот, странно, ненормально, если бы парень
– Конечно, я б тут запутался… Знак хотя б поставили.
– Кто тут ездит, те и так знают…
– Одни местные, что ль, ездят? Месяц назад я в Прибалтике был, в командировке, на этом же вот «газе». Там едешь, в стороне от шоссе дом стоит, один, хутор по-ихнему. Так на свертке обязательно столбик, стрелка, название на двух языках, расстояние. Двести метров, глазом видать, все равно написано: «ноль два кэмэ»… Всю Прибалтику можно насквозь проехать и ни о чем никого не спрашивать, сам все найдешь, что нужно, не заблудишься.
– Значит, начальство лучше следит.
– Это просто порядок, вот что, культура! Куда – прямо, налево?
Колеи опять расходились.
– Прямо. А зачем вы на буровую, там же сегодня никого нет, сторож только.
– Хватит мне и сторожа.
– Везете что-нибудь?
– Динамит.
– Ну уж, динамит! – не поверила Мальвина. – Где же он?
– У тебя под ногами.
Под сиденьем Мальвины, высовываясь, действительно стоял какой-то ящик с металлическими застежками. В таких шофера возят свой инструмент – ключи, отвертки.
– Это? – засмеялась Мальвина. – А если я проверю?
Она опустила руку, делая вид, что хочет открыть застежки.
– Не тронь, не тронь! – поспешно предупредил парень. – Рванет – и ни клочка. Ни от тебя, ни от меня, ни от машины. Знаешь, какая это сила – динамит? Одно имя от тебя останется. Как тебя зовут-то?
– Мальвина. Или – Мальва, можно и так и так.
– Что ж это за имя такое, цыганское?
– Почему – цыганское?
– Непонятные теперь имена, – крутнул головой парень. – Откуда только их берут?
– Из фильмов, – сказала Мальвина.
– Верно, – согласился парень. – Анжелика, например. «Анжелика и король»… Теперь куда?
Он сбросил газ, отжал сцепление, машина катилась по инерции. Впереди маячил сосновый лесок.
– Направо.
– Больно грязно… Не сядем?
– Не бойтесь. У вас же вездеход.
– В такой жиже и вездеход потонет… Может, все же по лесу?
– Там еще хуже. Не бойтесь, проедете. Тут все проезжают.
– Ладно, но если сядем – виноватая ты будешь, заставлю машину толкать…
Повихляв из стороны в сторону, глубоко проваливаясь колесами, «газик», однако, перебрался через топкое место. Дальше дорога пошла лучше.
– А
– У меня имя тоже редкое. Иван.
– Редкое! – засмеялась Мальвина.
– А разве нет? Кто теперь своих детей Иванами называет? Тоже все больше на заграничный лад: Альбертами, Маратами… У меня дружок на корабле был. Из деревни. Отец его – Сидор, фамилия – Перепелкин. А он – Вольдемар. Вольдемар Сидорович Перепелкин.
– А вас правда – Иван? – Мальвина сбоку, недоверчиво посмотрела на шофера. Он произносил всё так убедительно, что она терялась, не могла улавливать, чему верить, чему – нет.
– Могу предъявить документ.
– Ну – предъявите! Ну что же вы? – сказала Мальвина с торжеством, видя, что парень не торопится.
– Пожалуйста! – усмехнулся он.
Обнажив до локтя правую руку, он показал синюю татуировку: «Иван».
– Убедились?
Мальвина сраженно промолчала. Эффект был сильный. Она была уверена, что парень ее дурачит, на имени она его поймала. А получалось, что теперь надо поверить во всё, что он ей наболтал, – и насчет золота, и про динамит.
Обогнули рощу. Колеи здесь тоже разбегались. На эту низину ездили за песком со всего района, даже из других районов, где нет своих мест для добычи песка. Если бы посмотреть с вертолета на причудливое сплетение старых и новых автомобильных путей, наверное, эта прилегающая к Маляевке песчаная пустошь показалась бы кружевной.
– Вы морячок, служили на флоте? – спросила Мальвина.
– Совершенно точно. Как говорится – альбатрос, скиталец морей.
– В каких же морях вы скитались?
– Бороздил пучины Тихого океана. Знаете такой?
– В школе проходили.
– Вот. Вы проходили, а я как раз в это время в нем на своей посудине болтался.
– Ну и как – не укачало?
– Бывало и такое. Океан есть океан.
– А теперь?
– Как видите, на фронте мирного труда.
– Вы геолог?
– Осенью иду на первый курс.
– Что же все-таки ваши геологи здесь ищут? Там, – показала Мальвина в сторону станции и закрывавшего ее леса, – еще одна вышка стоит. А за Никольским – еще…
– Я же сказал – военная тайна.
– Я не выдам.
– Тогда – только на ухо.
Мальвина подвинулась к Ивану, подставила ухо. Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. Она откачнулась, порозовела.
– Я с вами серьезно, а вы!
– Виноват, нечаянно. Просто машину тряхнуло, так вышло. Ну, давай ухо, скажу.
– Нет уж!
– Честное слово, скажу.
Секунду-другую Мальвина сохраняла сердитое, обиженное выражение. Затем все-таки подвинулась к Ивану, но не так, как в первый раз, – чуть-чуть, вся настороже, готовая сразу же отпрянуть, если он снова ее обманет. Он наклонился к ней и, щекотнув ей ухо своим дыханием, шепотом сказал: