Бонапарты. История Французской империи

Нонте Серж

При этом, согласно Конституции, Луи-Наполеон должен был иметь содержание в 600 тысяч франков. Не прошло и полугода со времени его вступления на пост президента, как ему удалось увеличить эту сумму вдвое. Вскоре он воспользовался благоприятным моментом и через своих министров потребовал у Собрания цивильный лист (бюджет, предоставляемый в личное распоряжение правителя) в три миллиона франков в год. По словам Карла Маркса, «долгая бродяжническая жизнь авантюриста наделила его крайне тонким чутьем к критическим моментам, когда можно было вымогать деньги у буржуа. Он занимался форменным шантажом»¹⁴⁶. В самом деле, Законодательное собрание отняло у трех миллионов французов право

голоса, и Луи-Наполеон потребовал за каждого «политически обесцененного француза» полноценный франк – итого три миллиона франков. Законодательное собрание отказало ему. Бонапартистская пресса стала угрожать. И Собрание уступило, проголосовав за единовременную дополнительную сумму в 2,16 млн. франков. Этим оно показало свою слабость и тут же прервало свои заседания на три месяца – до 11 ноября.

А Луи-Наполеон 22 октября 1850 года дал отставку военному министру д’Опулю, снова отправив его в Алжир, но на этот раз уже в качестве генерал-губернатора. На его место был поставлен генерал Жан-Поль-Адам Шрамм.

Полномочия Законодательного собрания истекали в мае 1852 года, а полномочия президента – в декабре этого же года. Республиканцы надеялись, что выборы вернут им власть. Впрочем, ни Собрание, ни президент не собирались ждать предстоящих выборов 1852 года. В ноябре 1851 года оппозиционер Луи-Адольф Тьер сказал о президенте:

– Через месяц мы запрем его в Венсенне.

– Смотрите, чтобы он вас там не запер, – ответил его собеседник.

– Армия на нашей стороне…

Но он заблуждался.

12 ноября Луи-Наполеон обратился к Собранию с пространным посланием, загроможденным мелочами и «дышащим покорностью Конституции». Но при этом, как бы мимоходом, он бросил замечание, что, согласно точному смыслу Конституции, распоряжение армией принадлежит исключительно президенту. Послание заканчивалось следующими словами¹⁴⁷.

Франция требует прежде всего спокойствия <…> Я один связан присягой, я буду держаться в тесных границах, предписанных мне ею <…> Что касается меня, я, избранный народом и обязанный моей властью ему одному, всегда буду подчиняться его законно выраженной воле. Если вы в этой сессии примете решение о пересмотре Конституции, то тогда Учредительное собрание [13] урегулирует положение исполнительной власти. Если же нет, народ в 1852 году торжественно провозгласит свое решение. Но каковы бы ни были решения, таящиеся в будущем, придемте к соглашению, дабы страсть, неожиданность или насилие никогда не являлись вершителями судеб великой нации <…> Мое внимание, прежде всего, обращено не на то, кто будет управлять Францией в 1852 году, а на то, чтобы употребить имеющееся в моем распоряжении время так, чтобы переходный период прошел без волнений и смятении. Я искренне раскрыл перед вами свое сердце. Вы ответите на мою откровенность вашим доверием, на мои благие стремления – вашим содействием, а бог позаботится об остальном.

13

Учредительное собрание (Assemblee constituante) – название выборного органа, обычно созываемого с целью определения государственного строя, формы правления, а также формы административно-территориального устройства и принятия основных законов (Конституции) страны.

События 1851–1852 годов

Очевидно, что президенту Луи-Наполеону пришлось сразу же столкнуться с противодействием со стороны Законодательного собрания, однако общественное мнение было на его стороне. И что бы Луи-Наполеон ни говорил, он был готов к решительной борьбе. Он был уверен, что

народ встретит известие о роспуске парламента равнодушно, а посему начал готовить государственный переворот.

И он начался 1 декабря 1851 года. По сути, это был путч. Военные заняли главные стратегические пункты в Париже. Типографии напечатали извещения о роспуске Законодательного собрания. Сторонники республики попытались оказать сопротивление, но все это было жестоко подавлено.

1 декабря 1851 года, у президента был, по обыкновению, приемный вечер. Посетителей съехалось довольно много. Луи-Наполеон находился в самом веселом расположении духа, подходил и шутил с дамами…

Около полуночи залы постепенно стали пустеть. Вскоре остались только префект парижской полиции Эмиль де Мопа, человек, одаренный необыкновенно твердым характером и железной волей, и генерал Арман-Жак де Сент-Арно, недавно назначенный военным министром. Через час к ним присоединился Огюст де Морни, единоутробный брат Луи-Наполеона. В 1842 году он стал депутатом от департамента Пюи-де-Дом, а в 1849 году, будучи переизбран в парламент, он поддержал политическую линию Луи-Наполеона.

Это были три человека, которым Луи-Наполеон сообщил свои сокровенные намерения. В продолжение двух предшествовавших недель, запершись в кабинете, они готовили план задуманного предприятия, которое от всех прочих хранилось в глубочайшей тайне. Но главным из них был, конечно же, граф де Морни, за что сразу после переворота Луи-Наполеон сделал его министром внутренних дел. Кстати сказать, когда прием у президента был окончен, кто-то спросил его:

– Говорят, Законодательное собрание скоро погонят поганой метлой. Что вы будете делать?

– Постараюсь быть заодно с метлой, – ответил он¹⁴⁸.

И вот теперь час «Х» наступил. Но Луи-Наполеон колебался. Он был слишком нерешительным для диктатора и не хотел кровопролития. И вот тут-то положение и спас его единоутробный брат граф де Морни, который за свои старания практически тут же получил титул герцога. Он не отличался особой щепетильностью и предложил арестовать депутатов. Видя, что Луи-Наполеон все никак не решится, Огюст де Морни сказал:

– В смутные времена арестовать члена партии – значит оказать ему услугу. Ты избавляешь его от ответственности перед партией и в то же время обеспечиваешь ему личную безопасность¹⁴⁹.

И Луи-Наполеон решился. Он встал и, вручив каждому из своих сообщников по запечатанному пакету, торжественно произнес:

– Господа, теперь отдохнем, и да спасет Бог Францию!

В два часа ночи они разошлись.

После этого президент лег спать. Он заснул сладким сном человека, совершившего благое дело на пользу человечества, а в это время во Франции начал совершаться государственный переворот.

На календаре было 2 декабря 1851 года. Напомним, что эта дата, священная для всех бонапартистов – день коронации Наполеона I и день его великой победы под Аустерлицем.

Все было сделано очень быстро, и уже к утру 2 декабря в Париже были схвачены все, кого только президент считал своими недоброжелателями. Типографии были опечатаны, кассы отобраны, все перекрестки заняты орудиями и войсками. Множество людей было арестовано, и парижане могли с удивлением читать на своих домах прокламации Луи-Наполеона о произведенной им реформе в государстве.

На рассвете остановили издание газет, закрыли клубы и кафе, и, чтобы не было недостатка в еде и беспорядков среди рабочих, рыночные тележки быстро разгрузили, а еду раздали. Полицейская часть переворота прошла успешно. А генерал де Сент-Арно позаботился об армии. Войска окружили Законодательное собрание и взяли под стражу все железнодорожные станции, телеграфы, открытые пространства, выгодные позиции и министерские здания.