Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
Возможно, хану Тохтамышу и не удалось бы взять хорошо укрепленную Москву, но он обманул москвичей: «И стоявшю бо царю 3 дни около города, а на четвертый день въ оутре в полобеда по велению цареву приеха под городъ князи Ординьстии и болшие Татарове, рядци царевы, и два князя с ними Суждалскии: Василий да Семенъ, сынове князя Дмитреа Костянтиновичу Соуждалсково, и приидоша подъ град близъ стенъ градных и начата глаголахи к народу, соущему во градъ: „Царь васъ, своихъ людей, хощеть жаловати, понеже несте повиннии, неже достойни смерти, не на васъ бо воюа пришелъ, но на князя вашего великого опочился есть. Вы же милованиа достойни есте и ничего же иного требуеть отъ васъ, разве толко изыдете противу ему въ стретение с честию и с дары, купно же и съ княземъ своимъ, хощеть бо видети градъ сей и внити в него и побывати в немъ, а вамъ дароуеть миръ и любовь свою, а вы ему врата градные
На обратном пути в Орду хан Тохтамыш разорил Рязанское княжество, которое хоть и помогало хану в этой карательной экспедиции, но было в свое время и союзником темника Мамая – врага хана. Так вот, великий князь Дмитрий Донской, вернувшись из Костромы со своей дружиной, вместо того чтобы восстанавливать разрушенные татарами города или оказать помощь разоренным соотечественникам, бросился с войском вдогонку за ханом Тохтамышем, но не для отмщения, а для еще одного разорения Рязанского княжества, теперь уже русскими людьми. Рязанское княжество не входило в состав Великого княжества московского и владимирского и старалось проводить независимую политику, редко совпадавшую с политическими интересами Москвы. Именно такая самостоятельность в выборе друзей и врагов раздражала великих князей московских, часто проводивших карательные операции в Рязанском княжестве.
Тверской князь Михаил Александрович решил, что это самый удобный момент выпросить у хана Тохтамыша ярлык на великое княжение вместо опального князя Дмитрия Ивановича. Хотя к великому князю московскому в это время уже прибыл посол Карач от татарского хана с предложением явиться для получения прощения в Сарай с повинной головой и подарками. «В лето 6891, апреля 23, князь великий Дмитрий Ивановичь посла въ Орду сына своего князя Василиа изъ Володимеря, въ свое место, тягатися съ княземъ Михайломъ Тверскимъ о великом княжении. И поидоша на низъ в судехъ на Волгоу къ Орде» [56, 231]. То есть, согласно Типографской летописи, Дмитрий Донской послал в 1382 г. вместо себя к хану Тохтамышу своего сына Василия с уверениями в покорности и с великими дарами, а заодно с поручением не дать какого-либо преимущества тверскому князю в споре за великое княжение. Посылая сына в Орду, великий князь московский и владимирский прекрасно понимал, что татарский хан, скорее всего, оставит его заложником покорности своего отца, по обычаю тех времен. Именно так и произошло, князь Василий, которому было тогда одиннадцать лет, пробыл в невольных гостях у хана Тохтамыша три года, после чего сумел убежать. Вот только бежал он странным путем, хотя никто не знает, в какой точке обширных степей от Волги до Днестра находилась в это время ставка татарского хана. В 1386 г. молодой князь объявился в Молдавии у воеводы Петра, откуда перебрался затем в Литву.
Знать Великого княжества литовского конца 1386 – начала 1387 г., только что объединившегося с Польским королевством во главе с королем Владиславом II Ягелло, сыном Ольгерда, сама еще не осознавала будущей своей политики, но уже ощущала, что не она будет играть первую скрипку в этом союзном государстве. Соответственно и князь Витовт, сын князя Кейстута, еще не был всеми признанным лидером литовской оппозиции, желавшей величия Литвы. Но именно с этим литовским князем суждено было встретиться князю Василию Дмитриевичу, в окружении которого он провел значительное время, по крайней мере достаточное, чтобы влюбиться в Софью, дочь князя Витовта. С умной и образованной княжной князь Василий обручился, даже не получив на то отцовского согласия, хоть и с благословения митрополита Киприана, вновь оказавшегося в Литве.
Вернувшись в Москву, князь Василий за своевольство попал в опалу у собственного отца, запретившего ему жениться на литовской княжне. Более того, великий князь, понимая, что сын, который четыре года получал образование и воспитание не под домашним присмотром, сможет и после его смерти жениться на Софье, сделал в своем завещании оговорку. Оставляя наследником Василия, он запрещал его потомкам быть на великокняжеском престоле раньше Юрия, третьего своего сына. Однако никакие оговорки не помогли, и великое княжество московское и владимирское ждали большие потрясения.
В 1389 г. умер великий князь и на московский престол взошел Василий Дмитриевич; инаугурация нового правителя произошла во Владимире в присутствии ханского посла Шахмата. Первые два года великого княжения Василию I пришлось улаживать отношения с родственниками. Великий князь Дмитрий Донской
«И раздавал каждому из своих сыновей: передал им часть своих городов в отчину, и каждому долю в княжении их, где кому из них княжить и жить, и каждому из них дал по праву его землю. Второму сыну своему, князю Юрию, дал Звенигород со всеми волостями и со всеми пошлинами, а также и Галич, который когда-то был Галицким княжеством, со всеми волостями и со всеми пошлинами. Третьему же сыну своему, князю Андрею, дал город Можайск, да другой городок – Белоозеро, со всеми волостями и пошлинами; это княжение было когда-то Белозерским. Четвертому же сыну своему, князю Петру, дал город Дмитров со всеми волостями и со всеми пошлинами» [62, 300].
В этом перечне наследников Дмитрия Ивановича нет Ивана, бывшего тогда еще ребенком и умершего вскоре – в 1393 г., которому, как сообщает Н. М. Карамзин, были назначены отцом несколько сел; нет также сына Константина, имевшего к моменту смерти великого князя всего четыре дня от роду, которому уже новый правитель дал в удел Углич, изъяв этот город из владений Петра.
Летом 1390 г. великий князь Василий I направил за своей невестой Софьей посольство московских бояр во главе с Александром Поле, Белевутом и Селиваном в Пруссию, где в это время находился князь Витовт, связь с которым, вероятно, поддерживалась как минимум два года. Невесту к жениху в сопровождении литовского князя Ивана Олгимонтовича доставили через Данциг, Ливонию, Псков и Новгород в Москву, где морем, а где сушей. Здесь, в столице великого княжества, уже в 1391 г. состоялась свадьба Василия Дмитриевича и Софьи Витовтовны.
В Литве с 1391 г. по 1392 г. царила жестокая междоусобица. Князь Витовт в союзе с Тевтонским орденом выступил против преданных королю Владиславу II Ягелло князей Ольгердовичей. В самой Польше тоже возникла оппозиция королю-литовцу во главе с Владиславом Опольским, который искал союзников для борьбы за польский престол в Венгрии и Чехии. В этой ситуации Владислав II Ягелло счел меньшим злом заключить с двоюродным братом Витовтом Островский мир возле г. Лиды в 1392 г., согласно которому князь Витовт становился наместником великого князя литовского, т. е. Ягайло. Практически князь Витовт стал правителем Великого княжества литовского, зависимого от Польского королевства, но самоуправляемого государства. В дальнейшем князь Витовт обманом пленил своих союзников – смоленских князей Юрия и Глеба Святославичей, после чего занял почти беззащитный Смоленск, присоединив к Литве Смоленское княжество на долгие времена.
В 1395 г. произошли события, которые могли изменить историю не только Московского государства, но и всей Восточной Европы. К власти в Средней Азии пришел хан Тимур, или, как его еще называли, Тамерлан, он завоевал многие страны, создав огромную империю от Аральского моря до Персидского залива и от Тифлиса (Тбилиси) до Дели. Затем, разгромив татарское войско хана Тохтамыша, Тамерлан решил идти на Русскую землю.
«Събрав полкы многы и тмочисленыа своа воа подвиже и прииде рать преждею на царя Тахтамыша, и бысть имъ бой: и прогна царя Тахтамыша. И оттоле восхоте ити на Русскую землю, к Москве, хрестьанъ воевати, и пройде всю землю Татарскую и всю Орду и прииде близь предела Рязанскиа земля и взя градъ Еличь и князя Елическаго изнима и многы люди помоучи. И се слышавъ князь великый Дмитриевичь Василей, събравъ воа многы, поиде с Москвы к Коломне, хотя ити противу его въ стретение его. И пришедъ ратию и ста на брезе оу рекы Окы» [56, 259].
Тамерлан, простояв со своим войском на окраинах Рязанского княжества две недели, так и не решился двинуться далее на север по причине значительного восстания в своем тылу черкесов, осетин и татар. Правда, в российских летописях этот внезапный уход грозного врага относят к воздействию защитницы Москвы, иконы Владимирской Божьей матери, которую в это время перенесли из Владимира в Москву.
Чудом избежав столкновения с армией Тамерлана, великий князь московский и владимирский Василий I поехал к своему тестю в Смоленск, чтобы установить границы между двумя государствами после потери независимости Смоленского княжества. Новая граница между Польско-Литовским и Московским государствами теперь, с 1396 г., проходила восточнее Великих Лук, Ржева, западнее Можайска, Боровска, Калуги и Алексина, т. е. к Литве отошли практически все территории бывшего Киевского государства, исключая территорию Новгорода, Суздальского и Рязанского княжеств. Теперь митрополит Киприан, возглавлявший православную церковь обоих государств как минимум 18 месяцев управлял своей паствой из Киева.