Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва
Шрифт:
На самом деле все происходило не так просто: изменилось наименование титула московского правителя, которое литовская сторона признавать не собиралась. Более того, споры о титулах, уже не только Ивана Васильевича, но и Сигизмунда-Августа, вынудили литовских послов собираться домой, но царь, настроившись воевать на восточном фронте, не мог отпустить послов без договоренности о перемирии. Наконец, решение было найдено – текст договорных грамот в части титулов был разным, и каждая сторона подписывала тот документ, который ее устраивал. Договорная грамота, передаваемая королю, содержала царский титул московского государя, а в той, что затем должна была остаться в Москве, Иван Васильевич именовался великим князем.
Продлив перемирие с Литвой, царь мог без опасения сосредоточиться на военных действиях как с крымскими, так и с казанскими Гиреями, тем более что в том же 1549 г. погиб казанский
Войско в 60 тысяч воинов, возглавляемое царем, пыталось сразу овладеть городом, который защищали деревянные крепостные стены. Но сначала сильные морозы сдерживали натиск московитян, а затем в середине февраля началась такая сильная оттепель, что на реках взломало лед. Отсырел порох, и московиты не могли использовать артиллерию, поэтому военные действия пришлось прекратить, а войскам вернуться домой.
На обратном пути по велению царя была построена на противоположном берегу Волги в 50 километрах от Казани крепость в устье реки Свияги. Военные действия продолжались, но только в 1552 г. Казань была захвачена московскими войсками и разорена дотла, столица волжских татар на триста лет превратилась в чисто русский город. Затем в 1554 г. было завоевано и Астраханское царство. Это позволило Московскому государству не ожидать более нападения с восточной стороны и сосредоточиться на своих западных границах.
В 1552 г. у царя Ивана Васильевича и царицы Анастасии Романовны родился сын Дмитрий, который погиб в следующем году в результате несчастного случая. Несмотря на гибель царевича, вопрос престолонаследия в Московском царстве все же не стоял так остро, как в Польско-Литовском государстве. Король Сигизмунд II после смерти любимой жены Варвары долго не мог придти в себя и доверял различным мошенникам алхимикам. Те решили устроить для короля сеанс спиритизма, на котором собирались якобы вызвать его умершую супругу. Можно было бы и не упоминать об этом случае, если бы одним из этих алхимиков не был Юрий Мнишек, сыгравший в истории России начала XVII в. одну из главных ролей.
В 1553 г. король Сигизмунд II женился третьим браком на двадцатилетней австрийской принцессе Екатерине Габсбург, сестре своей первой жены, но молва гласила, что он не интересовался молодой женой, предаваясь не только мистицизму, но и разврату. А Юрий Мнишек оставался доверенным лицом короля и главным сводником, видимо, он так отличился на этом поприще, что был произведен в должность коронного кравчего и управляющего королевским дворцом.
Король Сигизмунд II, будучи католиком, лояльно относился к православным христианам и протестантам. Реформация в Европе чаще всего распространялась купцами; не осталась и Литва в стороне от протестантского влияния. Это религиозное учение затронуло в большей степени представителей католической конфессии, и к середине XVI в. сторонниками учения Мартина Лютера стали представители таких известных фамилий, как Радзивиллы, Ходкевичи, Кезгайло и Гастольды. Одним из отличий у протестантов от католиков было то, что они вели свою церковную службу на родном языке, и это поспособствовало созданию письменного литовского языка. До того в Литве в делопроизводстве и христианской православной литературе использовались русский [19] и церковнославянский языки, а в католической литературе – латинский.
19
Поляки и этнические литовцы называли русское население Польши и Литвы русинами или рутенами, при этом жителей Московского государства они русскими не считали и называли московитами. В ответ на это русские Московского государства называли своих собратьев в Польше и Литве ляхами и литвинами. К XVI в. диалекты русского языка в Литве, Польше и Москве стали настолько отличаться, что зачастую требовали перевода, хотя эти различия еще не препятствовали пониманию друг друга.
Создание литовской письменности сопровождалось явным подъемом литовского национализма. Отношение литовцев к русскому языку в XVI в. выразил Михалон Литвин: «Мы изучаем московские письмена (literas Moscoviticas), не несущие в себе ничего древнего, не имеющие ничего, что побуждало к доблести, поскольку рутенский язык (idioma Ruthenuva) чужд нам, литвинам, то есть италианцам (Italianis), происшедшим от италийской крови» [48, 85].
В то же время
Лидером реформации в Литве стал Николай Радзивилл Черный. Будучи одним из крупнейших землевладельцев государства, он на своих землях заменил католических священников протестантскими пасторами. Многие не только католические семьи Великого княжества литовского, но и православные шляхетские последовали за этими магнатами, прельстившись отсутствием церковных поборов у протестантов. Ну а у простого люда никто мнения о выборе веры и не спрашивал, так как на территории государства действовал так называемый Аугсбургский мирный принцип: кто населением владеет, тот и устанавливает принципы веры. Тем более что в 1553 г. при проведении землеустроительных работ на новых принципах севооборота были отменены последние остатки крестьянской земельной собственности и окончательно введено крепостное право. При этом руководствовались королевским правилом, по которому земля и крестьяне суть его собственность, а значит, и других землевладельцев.
Впоследствии усилиями литовского канцлера Николая Радзивилла Черного, который лично переписывался с Жаном Кальвином, реформация Литвы стала кальвинистской. Перейти в новую веру собирался даже сам король Сигизмунд II, но так и не решился на это. Легенды сообщают, что когда он уже собрался отправиться в протестантскую церковь, какой-то доминиканский монах, взяв под уздцы его лошадь, развернул ее в сторону католической церкви, напомнив при этом королю о его предках, ездивших именно этой дорогой.
Можно сказать, что протестанстское христианство существовало в Литве только в течение жизни Николая Радзивилла Черного, а когда он в 1565 г. умер, его двоюродный брат Николай Радзивилл Рыжий, не обладая таким авторитетом среди литовской знати, не сумел поддержать преданность своих соотечественников новому учению. Когда в 1567 г. в католицизм перешел Николай Христофор Радзивилл Сиротка, один из сыновей Николая Черного, стало ясно, что закат протестантизма в Литве близок.
А лидерами контрреформации в Литве, как и в остальном мире, стали монахи «Общества Иисуса» – иезуиты, занимавшиеся не только пропагандой католицизма, но и организацией бесплатных школ, при этом сами они были прекрасными педагогами. Дело в том, что в предыдущие века католическая церковь не приветствовала изучение прихожанами Библии, да и количество распространяемых рукописных религиозных книг было ею ограничено. Протестантская церковь не только способствовала свободной продаже книг, но и озаботилась развитием книгопечатания, а организация платных школ помогала ликвидации безграмотности общества и воспитанию молодежи в лоне новой церкви.
Чтобы противостоять своим конкурентам в деле распространения своего учения, иезуиты тоже занялись организацией общественного образования, причем занятия были бесплатными для школьников и студентов. В 1570 г. была официально открыта Вильнюсская иезуитская коллегия; с этого момента началось тихое наступление католического ордена иезуитов на широко распространившееся течение реформации. Затем в их поле зрения были включены вопросы существования в Литве и православной церкви.
В тот период европейские страны все больше проявляют интерес к своим соседям не только с военной, но и с экономической точки зрения. Проявляется заинтересованность в развитии новых торговых путей и рынков сбыта. Часто искали сближения со странами, иногда и вовсе не соседними. Так, еще в начале XVI в. генуэзский путешественник, известный как капитан Павел, с рекомендательными письмами от папы Льва X и великого магистра Тевтонского ордена Альбрехта Бранденбург-Ангсбахского прибыл в Москву к великому князю Василию III, испрашивая у него разрешения на поиск пути в Индию – сначала по Волге и Каспийскому морю, а затем через Персию, которая была врагом Османской империи. Великий князь отказал генуэзскому капитану в проходе через территорию Московского государства, не желая открывать иностранцу свои водные пути.