Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

По этому же договору Ливонский орден обязался не вступать в союз с Польско-Литовским государством и не чинить препятствий торговле ганзейских городов с Новгородом и Псковом. Единственное, что удалось отстоять ливонским послам, так это запрет на пропуск через свою территорию иностранных специалистов в Россию. Вот только, когда московский посол поехал с этой грамотой в Дерпт, чтобы скрепить ее подписью епископа, заключение перемирия могло сорваться, так как местные старейшины не только не хотели платить дань Москве, но и не знали, как такую сумму можно было бы собрать. Но выход, как всегда, нашелся, и московскому послу вручили подписанную грамоту, но с оговоркой, что, дескать, договор без утверждения германским императором не может вступить в силу. Такая

оговорка, однако, должна была привести к войне, и она вскоре началась.

Помимо России, к Ливонии проявляло интерес и польско-литовские магнаты, которые, подталкивая это наполовину немецкое государство принять идеи реформации, направило в помощь рижскому архиепископу Вильгельму коадъютора (заместителя) Кристофа Мекленбургского. Архиепископ Вильгельм предполагал, что ему удастся превратить Ливонию в светское государство, а самому при поддержке короля Сигизмунда II Августа стать ее первым герцогом. Само собой поддержка короля была не бескорыстной, так как предполагалось, что Ливония станет в результате этих реформ вассальным государством Великого княжества литовского.

Однако эти действия Риги и Вильнюса противоречили политике магистра Ливонского ордена Генриха Галена, который на собрании сословий в начале 1556 г. добился запрещения деятельности коадъютора Кристофа Мекленбургского и избрания вместо него коадъютором вильяндского комтура Фюрстенберга, что соответственно не было воспринято архиепископом Вильгельмом. Ни та, ни другая сторона не желали пойти навстречу друг другу, и в середине того же года магистр Генрих Гален заключил под стражу не только отстраненного им от должности Кристофа Мекленбургского, но и его защитника – рижского архиепископа Вильгельма.

Переговоры между Литвой и Ливонским орденом по примирению позиций ни к чему не привели, вследствие чего Великое княжество литовское, вдохновляемое братьями Радзивиллами, при поддержке короля Сигизмунда II Августа начало готовиться к войне и концентрировать свои войска на границе с Ливонией. И хотя в мае 1557 г. умер магистр ордена Генрих Гален, его преемник и сторонник сближения Ливонии с Россией Вильгельм Фюрстенберг тоже стал готовить войско к отпору агрессии Польско-Литовского государства, поддержанной Прусским герцогством.

Но войны не произошло, а стороны при посредничестве германского императора Фердинанда I пришли к примирению в Пасвалисе (Посволе), в результате которого были освобождены архиепископ Вильгельм и его коадъютор Кристоф Мекленбургский, причем архиепископ отказался от перехода в лютеранскую веру. Польша и Литва обеспечили по этому договору беспрепятственный транзит своих купцов и торговлю в пределах Ливонии. Еще одним из пунктов договора было создание военного союза против России, правда, с отсрочкой его действия до окончания перемирия с ней Польско-Литовского государства.

Магистр Фюрстенберг, несмотря на заключение военного союза с королем Сигизмундом II Августом, пытался сделать все возможное, чтобы избежать войны с царем Иваном IV, поэтому «прислал ко государю бити челом маистръ Ливонскои послов Фалентина да Мелхера да писаря Гануса, чтобы им дани царя и великого князя не дати, которую на себ положил бискупъ Юрьевскои своеи области по гривне со всякого человека. И царь и государь велл им околничему Олексю Федоровичю да диаку Ивану Михаилову велл у них посолства выслушат и им отказати, что он по прежним перемирным грамотам и по их челобитью дань свою на нихъ положил. И на том на Москв Иван Бокастръ да Володимер с товарыщи крестъ целовали, а сам маистръ да арцыбискупъ и бискуп Юрьевскии пред Наугородцких намстников послом Келарем Терпигоревым крестъ целовали, что имъ потому государская дань сыскав за старые залоги, что не платили сколко лт. И вперед беспереводно платити с Юрьевскои области по гривне Немецкои со всякого человека, опричь церьковных людеи; а срокъ был в третеи год исправитися того перемириа, и во всем правити имъ было по перемирным грамотам. И маистръ и арцыбискуп и бискуп Юрьевскои царю и государю того не исправили всего, на чем

крестъ целовали. И государю положа упование на бога своего самому искати на маистре и на всеи Ливонскои земли, да послом у себя быти не велл и отпустил их бездлно с Москвы» [42, 254].

Подготовка к войне с ливонскими немцами в России шла по разным направлениям: собирались полки в Новгороде, да в устье реки Нарвы велел царь построить еще одну крепость, он же запретил купцам возить в Ливонию российские товары. Царский запрет на торговлю способствовал закрытию купеческих домов московитов в ливонских городах, а близость войны значительно сократила количество православных верующих, спешивших выехать в Литву или Россию. Соответственно закрывались опустевшие православные церкви, что послужило еще одним аргументом царю Ивану IV для начала войны. При этом царь выступал не только защитником православной церкви, но и радетелем за дела католической церкви, в своем письме руководству Ливонского ордена он писал: «Необузданные ливонцы, противящиеся Богу и законному правительству! Вы переменили веру, свергнули иго императора и папы Римского: если они могут сносить от вас презрение и спокойно видеть свои храмы разграбленными, то я не могу и не хочу сносить обиду, нанесенную мне и моему Богу. Бог посылает во мне вам мстителя, который приведет вас в послушание» [51, 455]. Еще царь послал им бич как средство исправления.

Понимая свою беззащитность перед лицом московской агрессии, магистр, рижский и дерптский иерархи через гонца просили царя Ивана IV дать грамоту для безопасного приезда в Москву ливонских послов, чтобы устранить конфликтную ситуацию.

А получив так называемую опасную грамоту, из Ливонии в конце 1557 г. прибыло посольство с предложением, «чтобы государь головную дань по гривне з головы отставил, а велл бы уроком имати, по чему государь пожалует. И царь и государь пожаловал, а велл договоритца, по чему имати и что за прошлые залоги взятии. И добили челом, что дати за прошлые залоги и за нынешнеи подъемъ полпята десять тысечь ефимковъ, осмнатцать тысячь рублев, да и вперед платити им дани сь Юрьева по тысячи золотых Угорьских з году на год беспереводно. И о иных длех договор были учинили, да того у себя всего не сказали, учали сроку просити, чтобы государь ныне рать свою отставилъ; а хотя изволочити радь и вперед лгати. И государь их с Москвы отпустил бездлных, а рати своеи велл итти в землю за их неправду и крестное целование» [42, 259].

В январе 1558 г. началось вторжение московских войск из псковских областей в Ливонию. В состав 40-тысячной армии, возглавляемой бывшим казанским царем Шиг-Алеем с московскими воеводами Д. Р. Захарьиным и М. В. Глинским, в основном входили полки касимовских и казанских татар, черемисов, мордвинов, пятигорских черкесов, которые отличались особой жестокостью к населению с абсолютно другой культурой поведения. Однако, со слов Н. М. Карамзина: «немецкие историки говорят с ужасом о свирепости россиян, жалуясь в особенности на шайки так называемых охотников, новгородских и псковских, которые, видя Ливонию беззащитною, везде опустошали ее селения, жестокостию превосходя самых татар и черкесов, бывших в сем войске. Россияне, посланные не для завоевания, а единственно для разорения земли, думали, что они исполняют долг свой, делая ей как можно более зла» [29, № 6–89, 138].

Ливонские послы прибыли в Москву остеречь царя от такого разорения их страны: ведь нищее население никогда не сможет оплатить свой долг. Они же предлагали частичную выплату своего долга, но тем самым только подвигли царя Ивана IV на изменение своей военной политики. Теперь главной задачей было завоевание и удержание в своем подданстве ливонских городов. Сначала были захвачены Нарва и Дерпт (Тарту), а затем под контроль московитов перешла территория от реки Нарвы до реки Гауи. И все-таки Ливонии удалось заключить шестимесячное перемирие с Россией, которая, остерегаясь вмешательства Дании и Швеции, решила укрепить свои позиции на завоеванных территориях.