Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

Приобретать индийские специи в то время средиземноморские купцы могли через турецких торговцев, установивших за свои товары очень высокую цену. Поэтому венецианские, генуэзские, французские и испанские купцы не могли на европейских рынках специй конкурировать с португальскими купцами, которые привозили этот дорогостоящий товар на кораблях, ходивших в Индию вокруг Африки по пути, открытому их соотечественником Васко да Гама в 1499 г. Когда в 1505 г. португальцы открыли для себя еще и остров Цейлон, специи, привозимые оттуда, позволили им быть вне конкуренции. Преимущество португальцев сохранилось даже после того как испанская флотилия усилиями Фернана Магеллана открыла путь к Филиппинам, обогнув Южную Америку (Магеллан, будучи португальцем по крови, сделал это в интересах и за деньги Испании). Тем более что путь на запад через Магелланов пролив и Тихий океан в Юго-Восточную Азию был длиннее и опаснее, чем путь на восток вокруг мыса Надежды.

В Индию в 1468–1474 гг. ходил тверской купец Афанасий Никитин: сначала Волгою до Астрахани,

затем до Дербента Каспийским морем, через всю Персию до Персидского залива, где вновь на корабле до Индии. Назад Афанасий Никитин возвращался через Турцию, Черное море и Крым. Но это торговое путешествие было настолько опасным, что кроме доказательства наличия такого пути в Индию, никаких прибылей тверскому купцу оно не принесло, более того – он потерял и то, что имел. Для организации такого торгового пути необходима была защита купцов, а также достижение договоренностей с местными торговцами на всем протяжении пути о взаимных торговых операциях.

В 1537 г. Москву посетил венецианец Марко Фоскарино, который тоже безуспешно пытался получить разрешение от великого князя на организацию торгового пути через Московию в Индию. Этот венецианский посол не только оставил потомкам сведения о Московском государстве 1-й половины XVI в., но и подробно обосновал необходимость торгового пути в Индию через него, а также сообщил все, что он об этом пути узнал:

«Чрезвычайные труды, предпринятые мной в целях открытия нового, почти небывалого пути в Индию для вывоза оттуда пряностей, [привели меня к тому, что] после многих затруднений, забот и [даже] опасности для жизни я нашел, что из далекой Индии можно провозить пряности вверх по р. Инду (Indo) и, пройдя через горы (что составляет непродолжительный путь), плыть по широкой реке Бактрян, Оксу (Osio), [20] которая берет свое начало почти из тех же гор, что и р. Инд, и впадает большим потоком в Гирканское море у порта Страны (Straia; Strana), увлекая за собой множество рек. От порта Страны идет легкий и безопасный путь до Астраханского базара и устья р. Волги, [текущей] в противоположном направлении от р. Инда; [потом] все вверх по Волге, Оке и Москве до главного города Московии, [оттуда] сухопутьем до Риги (Righa; Niga), наконец, по Сарматскому морю (nel mar di Salmatia, Delmatia) и р. Танаиду (Tanai). Отсюда по Большому морю (mare maggiore) пряности легко можно было перевозить в Венецию. Таким образом, можно было бы повредить лузитанцам, которые, подчинив себе большую часть Индии, владеют всеми рынками и скупают пряности. Они стараются для Испании, продавая их много дороже обыкновенного; поэтому по всем берегам Индийского моря они держат военные корабли для наблюдения за тем, чтобы сюда не приходили другие; так что посторонних [здесь действительно] мало, и они оставили эту торговлю, которую [прежде] вели через Персидский залив, вверх по р. Евфрату и через Аравийский морской пролив по течению р. Нила в наше море. Таким образом, они снабжали всю Азию и Европу товарами лучшего качества и за более низкую цену, нежели португальцы, у которых пряности от долгого пути и продолжительного лежания в лиссабонских складах теряют свою силу, вкус и естественный запах; но что хуже, [так это то, что] они всегда оставляют для себя лучшие и более свежие [товары], обыкновенно пуская в продажу испорченные и старые» [77, 47].

20

Бактряне – жители древнего государства Бактрии в верховьях реки Оксу, современной Аму-Дарьи, которая до большого землетрясения в Средней Азии впадала в Гирканское, т. е. Каспийское, море. Сарматское и Большое моря – это Балтийское и Черное моря соответственно, а река Танаида – это Дон.

Кроме средиземноморских торговцев, гегемонией португальцев и испанцев на рынках пряностей были озабочены англичане. Английские моряки в правление короля Эдуарда VI пытались проложить северный морской путь в 1553 г., но их постигла неудача. Из трех кораблей только одному под руководством капитана Ричарда Ченслера удалось достигнуть Белого моря и пристать к берегу вблизи устья Северной Двины. В те времена еще не было города Архангельска, а вот монастырь св. Николая уже существовал, именно монахам сообщил английский капитан об имеющемся у него послании к московскому царю. У Ченслера не было письма конкретно к царю Ивану IV, а было послание ко всем государям, в котором король просил своих властвующих коллег отнестись к подданным английской короны милостиво, а также напоминал им о праве всех людей, а тем более купцов, на гостеприимство и выражал надежду, что другие государи пропустят его моряков через свои земли.

Англичанам пришлось ждать, пока гонец не привез от царя разрешения на посещение Ченслером Москвы, где он был милостиво принят самим царем. С этой случайной встречи начались дружественные отношения царя Ивана IV с английскими монархами, в результате в Англии была создана Московская компания, которой царь позволил торговать с Московским государством беспошлинно по всем городам. Англичане привозили не только товары на продажу, среди которых главными были сукно и сахар, но также и мастеровых людей и медиков. Вслед за англичанами в Холмогоры стали приходить и голландские корабли с товарами. Именно

Ричард Ченслер сообщил о том, что кроме названия Московии это государство именовалось еще Россией, а Москву по размерам он считал большей, чем Лондон с предместьями. Английский капитан также отметил значительную склонность русских к обману.

Сами же московиты того времени в основном занимались торговлей мехами. Тот же Марко Фоскарино сообщает, что «природа вознаградила москвитян, дав им драгоценные меха, которые покупают из гордости и хвастовства люди изнеженные и тщеславные и платят за них чрезвычайно дорого – дело неслыханное прежде, когда они, зная наше тщеславие, продавали [нам] меха за совершенный бесценок» [77 32]. При этом, по словам Сигизмунда Герберштейна, «москвичи считаются хитрее и лживее всех остальных русских, и в особенности на них нельзя положиться в исполнении контрактов. Они сами знают об этом, и когда им случится иметь дело с иностранцами, то для возбуждения большей к себе доверенности они называют себя не москвичами, а приезжими» [61, 229]. Ремесленное производство в Московском государстве XVI в. было на высоте, но до создания цеховых объединений дело еще не доходило.

В сопоставимое время основным товаром Великого княжества литовского была древесина, а речной лесосплав превратился в самостоятельную и важную отрасль хозяйства. Кроме того, в городах развивалось уже цеховое производство – от литейного дела до золотых дел мастеров; соответственно города стали местом денежного оборота.

Шведский король Густав Ваза, понимая, что усиление Московского государства в ближайшем будущем может стать опасным для Швеции, а его торговля с Англией, Голландией и Брабантом через Белое море нарушает торговый баланс, сложившийся у стран Балтийского моря, пытался подговорить польского короля на военные действия против России, а английскую королеву Марию I Тюдор отговаривал от торговли с его потенциальным противником. Война 1556 г. началась из-за пограничных ссор между отдельными военачальниками, но затем были вынуждены включиться и главные силы. Однако, несмотря на личное присутствие в войсках шведского короля, Швеция в это время была не в силах воевать с Московским государством. Война завершилась осадой московскими войсками Выборга, и хотя взять этот укрепленный город воеводам Петру Щенятеву и Дмитрию Палецкому не удалось, они разорили окрестности и взяли множество пленных. В 1557 г. было заключено перемирие на условиях сохранения старых границ государств.

В 1556 г. было продлено перемирие с Польско-Литовским государством на шесть лет, а вечный мир и на этот раз не был заключен якобы из-за нежелания короля Сигизмунда II Августа признавать Ивана IV царем всея Руси. В то же время московским войскам пришлось отражать нападения крымского хана Девлет-Гирея. Тогда в Тульской Украине дьяку Ржевскому с казаками (с донскими и днепровскими) удалось отбить у татар весь обоз, а затем напасть на Очаков, что и послужило причиной возврата войск хана Девлет-Гирея от Оки в степи.

В это же время предводитель днепровских казаков князь Дмитрий Вишневецкий решил отделиться от Литвы и занял вместе с казаками остров Хортицу на Днепре, создав там укрепленный лагерь. Испросив у царя Ивана IV подданство для себя и казаков, он также обещал запереть татар в Крыму и не выпускать их оттуда. На некоторое время казаки гетмана Вишневецкого даже заставили хана Девлет-Гирея действовать в отношении Москвы с оглядкой на Хортицу, чтобы не получить удара с тыла. Но никакого развития в сближении Москвы и днепровских казаков не последовало, а увлекающийся гетман Дмитрий Вишневецкий быстро менял политические предпочтения. Впоследствии он со своими казаками участвовал в молдавской авантюре Альберта Ляского. Этот польский воевода в 1561 г. помог греческому искателю приключений Якову Василидису захватить власть в Молдавии, а затем, поссорившись с ним, решил отомстить с помощью казаков. Вначале гетман Вишневецкий преуспел в захвате молдавских территорий, но затем потерпел поражение от войск Стефана IX (Томзы), избранного наследника деспота Якова Василидиса. Гетман попал в плен к молдаванам, которые отправили его в Стамбул, а там, по велению султана, он был казнен в 1563 г.

Глава 6

ВОЙНА В ПРИБАЛТИКЕ

Возвращаясь к распространению идей реформации, следует отметить, что они не обошли стороной и Ливонский орден. Находясь в окружении Литвы, Москвы и Швеции, ливонские немцы искали возможность сохранения независимости. В 1554 г. послы магистра Ливонского ордена Генриха фон Галена, рижского архиепископа и дерптского епископа вынуждены были подписать в Москве кабальные условия при продлении перемирия еще на 15 лет.

Дело в том, что еще в 1503 г. при заключении перемирия на шесть лет епископ Дерпта (средневековый Юрьев, современный Тарту) за возвращение ему Московским государством некоторых ливонских областей обязался выплачивать ежегодную дань. Договор был скреплен подписями великого князя московского Ивана III и магистра Ливонского ордена Вальтера фон Плеттенберга, а также подписями рижского архиепископа и дерптского епископа. Неизвестно, сколько лет эта дань Дерптом выплачивалась, так как в 1505 г. великий князь Иван III умер, и до 1554 г. стороны о ней не упоминали, хотя перемирие постоянно продлевалось. Теперь же, при подписании 15-летнего перемирия, царь Иван IV обязывал ливонскую сторону не только платить впредь, но и выплатить в течение трех лет дань за предыдущие 50 лет по одной марке с каждого человека, относящегося к дерптскому епископству.