Бородинское поле
Шрифт:
спокойны и величественны.
Брат и сестра встречались редко: Людмила Борисовна не
ладила с Варей - по характеру, по взглядам на жизнь это были
до такой степени разные женщины, две противоположности,
что всякая общность между ними исключалась. Поэтому
неожиданный визит Людмилы Борисовны удивил Олега и
озадачил Варю.
– Извините, что я без предупреждения, - сказала
Людмила Борисовна, - Была по делам в вашем районе... -
Большие
обнажила крупные крепкие зубы.
– Как Игорь? Пишет?
– Два письма получили, - ответила Варя и, пригласив
гостью в большую комнату, предложила: - Поужинаешь с
нами?- Нет, благодарю. Я на минутку.
– Людмила Борисовна
быстрым уверенным взглядом осмотрела комнату, обратила
внимание на небольшой пейзаж, солнечный и яркий: куст
цветущего жасмина возле крыльца и солнечные блики в
зелени. Оценила: - Какая милая вещица! Очаровательная!
Олег писал?
– Нет, Дмитрий Никанорович, - ответила Варя.
– Никулин? Он что, и живописью занимается?
– строго и
как бы осуждающе спросила Людмила Борисовна. Искорки
восторга погасли в ее глазах.
– Дмитрий Никанорович - отличный художник, - сказал
Олег, на что Людмила Борисовна ответила презрительной
гримасой.
– Что пишет Игорек? Доволен?
– И, не дожидаясь ответа,
продолжала: - Ох, дети, дети! Беда с ними. Пока их выведешь
в люди, настрадаешься-изведешься.
– Она все ждала, что ее
спросят о сыне Андрее, поступившем в этом году в институт,
но ее не спрашивали, и эта неучтивость брата и золовки
обижала и возмущала Людмилу Борисовну. - А я к тебе по
делу, Олег, - сказала, садясь на диван, и закурила сигарету.
Умея хорошо владеть собой, она все же не могла скрыть
волнения, а возможно, и не хотела: пусть знает брат, как она
расстроена.
– Я сделаю кофе, у нас растворимый, - сказала Варя и
ушла на кухню.
– Что случилось, Люда? - Олег сел в кресло и
настороженно уставился на сестру, которая лихорадочно
затягивалась дымом, не спеша, однако, с ответом.
– Я знаю, у тебя есть приятель или хороший знакомый из
милицейского начальства, - начала она четко, с паузами,
низким, грудным голосом, в котором слышались боль и
негодование. Олег выжидательно молчал, и она продолжала
выпускать густые клубы дыма.
– У Андрея в институте большая
неприятность. Собственно, дело выеденного яйца не стоит,
вообще никакого дела нет, но при желании из ничего можно
создать что угодно.
Вошла Варя, поставила на
растворимым кофе, чайник с кипятком. Достала из серванта
чашки, ложки и сахарницу. Людмила Борисовна пересела в
кресло.
– Ну, а все-таки что произошло?
– нетерпеливо спросил
Олег. Людмила Борисовна вмяла начатую сигарету в
пепельницу, посмотрела на Варю, затем на Олега долгим
страдальческим взглядом и ответила:
– В институте ребята, студенты-первокурсники, после
занятий затеяли разговор о событиях на Ближнем Востоке.
Кто-то начал хвалить Насера и ругать Даяна, кто-то, наоборот,
хвалил Даяна и ругал Насера. Ну, знаете, как это бывает у
мальчишек: одни "за", другие "против". Андрей тоже не остался
в стороне. Он такой: где дискуссии, споры, там и он. Назвал
Насера диктатором. В общем-то он прав: всем известно, кто
такой Насер.
– Что именно известно?
– перебил ее Олег.
– Мне, например, известно, что Насер - национальный
герой арабов, - заметила Варя, уставив на Людмилу Борисовну
глубокий, пристальный взгляд.
– Так же как и Даян. Только один - побежденный, другой -
победитель, - язвительно обронила Людмила Борисовна и
быстро продолжала: - Но дело не в этом - история разберется,
кто герой, а кто не герой, и Андрею, конечно, не следовало в
данной ситуации употреблять это слово. Но он не дипломат и
не политик, он просто еще мальчишка и говорит, что думает.
– Погоди, я не понимаю, какой тут криминал, - снова
прервал сестру Олег. - Ребята поспорили, среди студентов
нашлись поклонники Моше Даяна, надеюсь, их было немного,
в их числе оказался Андрей Орлов. Но при чем тут милиция?
– Сначала спорили, потом увлеклись, разгорелись
страсти. Ну, знаешь, как бывает у мальчишек: Андрей кого-то
толкнул, тот неудачно упал, получил травму. Кто-то поспешил
вызвать милицию, составили протокол. Получилось дело.
Могут передать в суд. А там, чего доброго, отчислят из
института. Словом, большая неприятность. Александр
разговаривал с ректором и с товарищами из министерства.
Там обещали. Но нельзя допускать, чтоб этот в общем-то
мелкий инцидент превратили в уголовное дело. Поэтому
прошу тебя, Олег, поговори со своим приятелем из милиции.
Помоги.
Полная грудь ее вздымалась, а в глазах сквозило что-то
жестокое и холодное, большие ноздри ее раздувались.
– История, конечно, и забавная и неприятная, - сказал