Бородинское поле
Шрифт:
Олег. - Но почему ты решила, что у меня есть какой-то
влиятельный приятель? Ты что-то путаешь.
– Я помню, ты как-то говорил, что он даже в гостях у тебя
был.
– В гостях?
– Олег удивленно раскрыл глаза.
– Начальник милиции из Подгорска, - подсказала Варя.
–
Ты его, очевидно, имела в виду?
– Ну а при чем здесь Подгорск?
– поднял светлые брови и
пожал плечами Олег.
– Какое он имеет отношение к московской
милиции?
–
них контакт, - не сдавалась Людмила Борисовна, стараясь
вызвать в нем сочувствие, хотя и поняла, что Олег ей ничем не
поможет. - Возможно, у твоего приятеля из Подгорска есть
приятели на Петровке.
– Нет, Люда, ты не дело говоришь. Это несерьезно,
наивно, - замотал головой Олег. Он сочувствовал сестре и в то
же время в душе осуждал ее. И она, словно разгадав его
мысли, сказала с надрывом:
– Пойми, я - мать. Я не могу допустить, чтоб из-за какого-
то нелепого случая страдал мой невинный ребенок.
– Глаза ее
ожесточились, лицо сделалось суровым и решительным. Она
отхлебнула глоток кофе, резким жестом хотела поставить
чашку на стол, но потом передумала и залпом выпила все до
дна.
– Если он не виновен, то он не пострадает, - сказал Олег,
будучи уверенным, что племянник его все-таки виновен. Олег
не любил Андрея за его высокомерие, нигилизм, непомерное и
безосновательное самомнение, а порой и изысканное хамство.
Он считал, что в этом повинна в какой-то степени и сестра, и
ее муж, Александр Кириллович Орлов, - ответственный
работник Госплана.
– Конечно, Олег прав, там разберутся, - мягко и
доброжелательно заметила Варя, чтоб только успокоить
Людмилу Борисовну. Но Людмила Борисовна не нашла в ее
словах и, главное, в голосе искреннего сочувствия и
заговорила раздраженно:
– А вообще, если разобраться по существу, то черт бы их
побрал, и тех и других! И на кой леший они нам сдались! -
Темно-карие холодные глаза ее таили неумолимую ярость.
– Ты что-то не то говоришь, сестра, - возразил Олег, но
эти его слова только подхлестнули Людмилу Борисовну.
– Нет, то, именно то я говорю!
– зло вскричала она, голос
ее принимал зловещий оттенок, и мягкий, податливый Олег
Борисович решил, что лучше не возражать и вообще сменить
тему разговора.
Варя предпочитала молчать; как женщина, как мать, она
понимала состояние Людмилы Борисовны и думала о своем
сыне: не дай-то бог нечто подобное случится с ее Игорем -
ведь
действиям и поступкам. Сначала делает, а потом уже думает.
4
Игорь Остапов стоял часовым на посту. Время шло к
полуночи, и ладья молодого чистого месяца медленно плыла в
морозном небе над западным горизонтом. Незаметно для
глаза она опускалась все ниже и скоро должна коснуться
темных зубцов настороженно затаившихся елей, а потом и
совсем исчезнет в лесной чаще. Тогда Игорю придет смена. А
возможно, и. раньше. Мороз заметно крепчал, в лесу то и дело
постреливали деревья, и в этой полуночной тишине их звуки
были единственными, резкими и потому непривычными. И хотя
Игорь знал, что это потрескивают подмороженные ели, все же
треск этот заставлял напрягать слух и зрение,
концентрировать внимание и, что греха таить, волноваться.
Игорь впервые нес службу часового у объекта. Два
месяца тому назад вместе со своими однополчанами -
молодыми солдатами, в канун пятидесятилетия Октября,
Игорь принял военную присягу. Теперь он был полноправным
солдатом Советской Армии. В руках у него был карабин с
комплектом боевых патронов. Игорь отлично понимал, какая
высокая ответственность возложена на него - охранять объект.
Что-то зашуршало в лесу, спугнуло мысли. Игорь
насторожился, предельно напряг слух. Нет, это не мороз
трещит в деревьях, что-то другое. Похоже, кто-то крадется.
Игорь крепче сжал в руках карабин, затаил дыхание. Теперь
уже не было сомнения, что по ту сторону проволочного забора
кто-то пробирается осторожно, делает частые остановки,
прислушивается. Судя по всему - не один. Выходит, на стороне
противника численное превосходство. Сколько их - двое, трое?
Чем вооружены, как будут действовать? Все эти вопросы
молнией пронзили мозг. Конечно же враги будут действовать
бесшумно, выстрелы исключены: они поднимут по тревоге весь
караул. Значит, будут действовать ножом. Меткий бросок
финского ножа. Через проволоку. Надо быть сверхискусным
жонглером, чтобы с такого расстояния нож пролетел в узком
проеме и не задел проволоку. Нет, нож исключается. Будут
стрелять из бесшумного оружия - вдруг осенила его тревожная
догадка. Слабый хлопок, напоминающий треск елей в
морозном лесу. Вот оно что! И не случайно выбрали морозную
ночь, чтоб не вызвать подозрение выстрелом из бесшумного