Божественные истории
Шрифт:
Он не мог уйти далеко. Я осматриваюсь в поисках каких-нибудь следов, но вижу только свои собственные. Это ужасно. Он хуже Эроса. Мечусь из стороны в стороны несколько секунд, как вдруг…
Смех. Я останавливаюсь, чтобы прислушаться. Водопад заглушает все звуки, но да, я определённо слышу мужской смех. Проходя на цыпочках между деревьев, я иду на звук. Над чем может смеяться Кир? С кем он там смеётся? И как он покинул грот?
Я выглядываю из-за широкого ствола, и у меня отваливается челюсть. Эрос сидит посреди поляны, которую
Кир смеётся не один. Эрос тоже хихикает — тонкий детский голосок почти полностью тонет в хриплом хохоте Кира. Я ещё не видела, чтобы Эрос общался с кем-то, кроме нимф. Три первых дня его жизни, когда Арес был с нами, едва ли считаются. Но Эрос выглядит счастливым. По-настоящему счастливым. И Кир тоже.
— Что вы здесь делаете? — шутливо спрашиваю я. Не хочу, чтобы они подумали, будто я их ругаю. Мне стоит опасаться Кира, особенно, когда он рядом с моим сыном, но все дурные предчувствия насчёт него уже давным-давно прошли.
— Мама! — Эрос поднимает своё ожерелье — хаотичный переплетение красочных бутонов. Я присаживаюсь рядом с ним и целую в макушку.
— Какая красота! Это для меня? — спрашиваю я, но Эрос мотает головой. Не успеваю сказать ещё что-либо, как он протягивает своё творение Киру.
— Те! — объявляет Эрос.
Я уже думаю, что Кир сейчас откажется — Арес бы никогда не надел ожерелье из цветов, кто бы ему его ни подарил, — но Кир принимает подарок.
— Спасибо, — благодарит он, надевая цветочную гирлянду на шею. — Ну как?
Эрос хихикает, я целую его в пухлую щёчку.
— Это так мило с твоей стороны, — хвалю его. — Ты у меня такой умница!
— Это точно, — соглашается Кир. — Тебе повезло с ним.
Я слабо улыбаюсь.
— Да, повезло.
Кир завязывает последние стебельки.
— Спасибо, — говорит он. — Я обязан тебе жизнью. Даже не знаю, чем отплатить тебе за проявленную доброту. Но начать бы хотел с этого небольшого подарка, — он протягивает мне венок из цветов. — Знаю, это немного, но это всё, что у меня есть.
Губы приоткрываются от удивления. Я колеблюсь, но в итоге всё-таки осторожно беру венок. Очень аккуратная работа: он накручивал стебли на один более толстый и тщательно закреплял. Я коснулась лепестка. Ни один мужчина не преподносил мне таких подарков — сделанных своими же руками. Арес дарил мне драгоценности, шелка, всё самое лучшее в мире. Но он не смог увидеть красоту в чём-то столь обыденном.
— Спасибо, венок чудесный.
— Как и ты, — тихо добавляет он. — Я ещё не встречал никого, кто был бы так же красив внутри, как и снаружи.
Я поджимаю губы, чтобы удержаться от улыбки, но щёки всё равно вспыхивают.
— Давай я отведу тебя обратно в грот. Тебе нужно набираться сил. Я принесла рыбу.
Он кивает и медленно поднимается на дрожащих ногах. Похоже, ему уже лучше,
Вечером мы ужинаем рыбой. Я притворяюсь, что тоже голодная, а Эрос охотно надкусывает пару раз и потом заявляет, что объелся. Кир же уминает целых три рыбины в одиночку, и я делаю мысленную пометку. В следующий раз, когда найду раненного смертного, буду запасаться рыбой.
К тому времени, как Эрос засыпает у меня на коленях, солнце уже садится. Я пододвигаюсь ближе к Киру, и мы вместе смотрим на костёр. Впервые, с тех пор как ушёл Арес, я не чувствую себя одинокой.
— Как тебя зовут?
Он наклоняет голову, искоса глядя на меня.
— А тебя?
Качаю головой. Я не могу ему сказать. Когда-то наши имена держались в тайне, но теперь смертные поклоняются нам, и моё имя слишком известно. Кир может подумать, что родители назвали меня в честь богини, но мне кажется, что он достаточно повидал в жизни и сумеет сложить два и два. Да, я доверяю ему, но не хочу, чтобы он привёл на остров других.
— Я уже мысленно окрестила тебя Киром, — признаюсь ему. — Не знаю почему.
— Киром? — его губы изгибаются в улыбке. — Хорошее имя. А можно я тоже тебе выберу?
Киваю.
— Только постарайся.
Он смотрит на меня несколько секунд, его серые глаза отражают пламя костра, и в итоге произносит:
— Ава.
Ава. Это имя вызывает у меня мурашки по коже, моя рука скользит по полу и касается его ладони.
— Оно идеально.
— Как и ты, — шепчет он. Наши взгляды встречаются, и время словно бы останавливается. Я не вижу никого, кроме него. Не чувствую ничего, кроме нею. Все звуки, запахи и ощущения связаны только с ним, и я хочу попробовать его губы на вкус.
Может, это просто моё одиночество. Может, дело в том, как он смотрит на меня. Может, это из-за его улыбки, смеха и множества других мелочей. Но несмотря на свою любовь к Аресу, я наклоняюсь к Киру и прижимаюсь к его губам.
Это лёгкий поцелуй, без сжигающей страсти, как обычно с Аресом, но в нём много нежности. Он сладок и полон любви. Любви, в которой есть обещание заботы друг о друге. Любви, от которой ему интересно, как прошёл мой день. Любви, благодаря которой он видит не только внешнюю красоту, но и внутреннюю.
Я жажду этого. Это лекарство от ран, оставленных Аресом. Кир — не Арес и никогда им не будет, но в этот самый миг я благодарна ему за это. Я не хочу той любви, что дарил мне Арес последние несколько лет. Я хочу вот эту любовь, которую предлагает мне человек передо мной, которую я могу увидеть, услышать, вдохнуть, потрогать и попробовать на вкус. Возможно, Кир не осознаёт этого, но его чувства ко мне для меня физически ощутимы, они обволакивают меня. Этот поцелуй — его дар мне, который я хочу принять.