Божественные истории
Шрифт:
Я открываю и закрываю рот, потеряв дар речи. А что я могу на это сказать? На что он рассчитывает? Что я сейчас возьму и брошу всё, вернусь на Олимп, только потому что он разыскал меня и обманом вынудил позаботиться о нём?
— Ты же понимаешь, что это ничего не меняет? — дрожащий голос выдаёт меня с головой. — Я по-прежнему люблю Ареса.
— Даже если Арес любит себя сильнее, чем когда-либо любил тебя?
Я отшатываюсь.
— Не говори того, чего не знаешь.
— Я знаю, что он оставил тебя одну с младенцем на руках. Я знаю, что его долго не было, и ты чувствовала себя одинокой и преданной.
— Ты
— Я видел твою реакцию на его появление. Если ты по-настоящему любила его так, как утверждаешь, то смотрела бы совсем иначе, — заявляет он. — Знаешь, сердце не обязательно отдавать кому-то одному.
— Я люблю Ареса. Только Ареса, — чеканю каждое слово, будто пытаюсь убедить в этом не только его, но и себя. Он хмурится, кажется, тоже заметив это.
— Любовь — это не только страсть, пыл и громкие заявления, — произносит он. — Любовь — это то, что ты чувствуешь к Эросу. Любовь — это то, что я испытываю к тебе. Ты же видишь, что происходит со мной всякий раз, когда ты оказываешься рядом. Любовь бывает тихой, терпеливо ждущей подходящего момента. Но она всегда рядом с тобой. В отличие от Ареса.
Теперь мой черёд отводить взгляд. То, как он говорит о моих отношениях с Аресом… будто это что-то временное, а не лучшее, что я могла иметь… в голове не укладывается.
— Афродита, — Гефест касается моей руки. Не успеваю я отдёрнуть ладонь, как он проводит подушечками пальцев по моим костяшкам. — Любовь — это не слова, а поступки.
— Не надо мне рассказывать, что такое любовь, — слёзы душат меня. — Я богиня любви. Я разбираюсь в этом лучше кого бы то ни было.
— Тогда докажи это! Пойдём со мной. Или скажи Аресу, что не хочешь больше его видеть. Мы можем вернуться на Олимп, можем остаться здесь или… Если ты этого хочешь, я оставлю тебя в покое. Только прошу, не позволяй ему поступать с тобой так. Он уже причинил тебе достаточно боли. Ты достойна кого-нибудь получше. Потому что ты сама лучше.
Перед глазами всё плывёт, я уже не вижу его лица. Только пронзительные серые глаза, которые на самом деле не его.
— Нет, неправда, — шепчу я. — Это мой дом. Мой дом там, где Арес.
— Твой дом там, где любовь, — возражает он. — Я могу дать тебе этот дом, если позволишь. Я всегда буду рядом с тобой и Эросом. Не когда мне захочется, а каждую минуту каждого дня, пока я жив. Позволь мне любить тебя. Пожалуйста.
Я всхлипываю. Я наверняка выгляжу ужасно прямо сейчас, но Гефест не отводит взгляд. Как бы я ни выглядела, ему всё равно.
— Я не могу… — шепчу. — Прошу, не заставляй меня выбирать.
Он снова берёт меня за руку. На этот раз я не сопротивляюсь.
— Если он так много значит для тебя, тогда со мной тебе не нужно будет выбирать. Если это то, чего ты хочет твоё сердце, и если он больше никогда не причинит тебе боли, то ты можешь любить его, сколько захочешь.
Я не понимаю, о чём он говорит. Нет, я понимаю, что он… хочет сказать. Но Гефест, он же весь в Геру. Для него подобные отношения рано или поздно станут невыносимы. Может даже сразу. А может через несколько лет, веков или даже тысячелетий. Но однажды Гефест проснётся и поймёт, что не хочет делиться. Возможно, сейчас он готов дать любые обещания, чтобы снискать моё расположение, а сам
— Для меня… — колеблюсь. — Для меня любовь — это не то, что просто отдают один раз, и больше ничего не остаётся. Любовь, она везде и всюду. Любовь — это всё.
Гефест подносит мою ладонь к своим губам и целует костяшки.
— Я знаю. И не хочу подавлять тебя или любить выдуманный образ тебя, просить тебя посвятить жизнь только мне одному… — он качает головой. — Это против твоей сути, и я это понимаю. Меня это устраивает. Даже больше, чем устраивает. Это то, что я в тебе люблю. Пока ты счастлива, я буду рядом, кого бы ещё ты ни полюбила.
Тяжело сглатываю. Это кажется невозможным, но, похоже, он понимает. Может быть, в этом и есть разница между ним и Аресом. В конце концов, Арес бросил меня, найдя более увлекательное занятие, чем наша совместная жизнь, тогда как Гефест обошёл весь свет, чтобы найти меня. Если я покину остров, станет ли Арес искать меня? Согласится ли променять бессмертие на боль, голод и жажду всего лишь ради шанса побыть рядом со мной?
Не знаю. Не могу об этом думать. Голова кружится. Я зажмуриваюсь, но даже в темноте вижу лицо Гефеста. Я не могу это сделать. Не могу выбрать. Что бы ни говорил Гефест, однажды ревность окажется сильнее его. Это естественно. Даже если сам он постарается смириться, Гера будет настраивать его против меня, и нашим отношениям придёт конец. Арес же… Рядом с ним у меня не будет даже иллюзии выбора. Но, по крайней мере, он любит меня. По крайней мере, он вернулся ко мне.
После многих лет вдали, так легко и просто, в то время как Гефест искал меня, не зная ни сна, ни покоя, лишь бы признаться мне в своих чувствах.
Чёрт. Прикусываю губу. Эрос снова хнычет. Это быстро вырывает меня из раздумий. Вот моё солнце, моя скала, мой мир. Не Арес. не Гефест. Больше всех на свете я люблю Эроса. И какой бы выбор я ни сделала, мой сын останется со мной.
Но выбирать от этого не легче.
— Пожалуйста, уйди, — шепчу я спустя, наверное, целую вечность молчания. — Мне нужно побыть одной.
Мои глаза закрыты, но я чувствую жар ладони Гефеста у своей щеки. Он не касается меня, за что я ему благодарна, но стоит ему отстраниться, и меня охватывает внезапное чувство потери.
— Я всегда буду рядом с тобой и Эросом, кого бы ты ни выбрала, — повторяет он. — Никогда не забывай об этом.
Я стою молча и неподвижно, пока его неровные шаги звучат всё дальше и дальше. Наконец, в гроте наступает тишина, нарушаемая только потрескиванием огня. Я опускаюсь на гнездо из подушек, крепко прижимая к себе Эроса. Сын, кажется, чувствует мои душевные метания и обнимает меня пухлыми ручонками. Я вздыхаю, уткнувшись носом в его волосы.
Что же мне делать?
— Вижу, он ушёл.
Я открываю глаза. Арес стоит у костра, греет руки. Доспехи всё ещё на нём. Почему он считает нужным носить их здесь, я не понимаю.
— Я не удивлён, что ты не узнала Гефеста, — говорит он. — Я тоже не понял, пока он врезал мне. Его удар с разворота под характерным углом… Я сначала подвис, но потом быстро сообразил. Смешно, правда? Паршивец, видимо, совсем отчаялся. Пробрался сюда, пока меня не было, надеялся внести раздор в нашу семейную жизнь.