Брак с летальным исходом
Шрифт:
Вырвавшись из рук законников, я побежала к нему, уже понимая, что — опять, снова! — не успею.
Огонь взметнулся в небо, и его жар опалил мои замерзшие щеки.
Чей-то крик взрезал тишину площади.
— Папа!!!
Я проснулась. Села в постели, тяжело дыша, как будто действительно только что пробежала на пределе сил несколько сотен шагов. В комнате было тихо. Лунный свет проникал через неплотно задернутые шторы.
«Папа!» — набатом прозвучало в голове.
Дрожь прокатилась по телу. Встав с кровати, я прислушалась, но так и не смогла определить источник звука. Коридор был
«Папа, папа, папа!»
И тут я поняла. Осознала, что глубоко внутри уже давно догадалась, кого скрывали толстые стены сторожки. Не понимала лишь, что заставляло лорда столь ревностно охранять тайну существования в поместье больного ребенка.
И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.
Сдернув с плечиков первое попавшееся платье, я спешно надела его, кое-как затянув шнуровку. На ходу впрыгнула в стоявшие у кровати туфли. Схватила со столика перчатки, успокоительное и почти закончившийся флакон со специями. Настежь распахнула дверь, выскочила в коридор. И побежала.
«Папа, папа, папа!» В голове, заходясь плачем, надрывно кричал мальчик. Его мысленный крик был наполнен таким ужасом, такой невероятной, беспредельной болью, будто отец, до которого он тщетно пытался дозваться, находился на волоске от гибели. И я бежала, бежала, потому что просто не могла не ответить на эту отчаянную мольбу о помощи.
В этот момент мне было не важно, почему я слышала его. Не важно, что только ментальные маги способны к мысленному контакту на расстоянии. Не важно, как мальчик вообще сумел почувствовать опасность, и насколько велики были мои шансы спасти лорда Кастанелло.
Главное…
Ребенок завизжал, тонко и пронзительно.
Мне оставалось лишь несколько последних шагов до двери, ведущей в покои лорда, когда во всем коридоре разом зажегся свет.
А в следующее мгновение мир поглотило слепящее, обжигающее огненное безумие.
*
Взрывной волной, распространившейся от лопнувших накопителей, меня отшвырнуло к стене. Я едва успела защитить руками лицо. Осколки кристалла впились в тыльную сторону ладоней и руки. Затылок пронзило вспышкой боли. Почти инстинктивно я потянулась потрогать место удара, и ткань перчатки тут же пропиталась липкой влагой. Перед глазами плясали яркие всполохи. Я ощущала вокруг себя только нестерпимый жар и магическое пламя.
Прикрывая лицо, я ощупью двинулась вдоль стены, а безжалостный пожар поглощал ставший привычным мир. Слышался треск досок и шорох обоев, горящими пластами соскальзывающих на пол. Огонь был повсюду. Мне казалось, что уже занялся ворс ковра и вскоре пламя перекинется на юбку, и тело сводило паникой, ноги подгибались.
Каким-то чудом я оставалась в сознании. Разум мой словно отключился. Больше всего на свете хотелось без сил опуститься на пол, закрыть голову руками и ждать,
когда все закончится. Но настойчивый крик ребенка заставлял идти дальше.
Я считала шаги, и это было единственное, что удерживало меня на грани безумия. Дверь покоев лорда Кастанелло должна была быть совсем недалеко. Три, четыре. За спиной
«Папа!»
«Потерпи, мальчик, — подумала я в пустоту, не особенно надеясь, что он услышит. — Я уже близко». Восемь, девять.
Сквозь колеблющийся от жара воздух я с трудом различила темное пятно. Один из светильников располагался совсем рядом с дверью, и огонь уже примеривался к дверному косяку, но до самой комнаты, кажется, еще не добрался. Оставалось только надеяться, что лорд внутри, и он не зажигал света. Я метнулась вперед, схватилась за раскаленную ручку, дернула на себя. Кожу под перчаткой обожгло острой болью, но дверь поддалась, и я почти ввалилась в темную комнату.
С силой захлопнув за собой дверь, я соскользнула на пол. В покоях лорда было прохладно и сумрачно, и я хотя бы на время почувствовала себя в безопасности.
«Лорд должен знать, как нам отсюда выбраться, — я хваталась за эту мысль как за спасительную соломинку. — Лорд что-нибудь придумает, и мне не придется возвращаться в охваченный огнем коридор в одиночку».
Ответом мне была оглушительная, пугающая, неестественная тишина.
«Папа!»
Надо идти.
Лорд оказался в спальне. Шторы не были задернуты, и в свете, проникавшем с улицы, я с ужасом увидела, что супруг лежал поверх покрывал в какой-то странной, нелепой позе. В первое мгновение мне показалось, что он мертв. Присев рядом с ним на кровать, я прикоснулась к его шее, и с облегчением ощутила мерное биение пульса.
— Милорд! — я что есть силы встряхнула его. Никакой реакции. — Милорд Кастанелло, что с вами? Очнитесь! Да очнитесь же!
Тишина. Со стороны двери, ведущей в коридор, раздалось зловещее потрескивание. Кажется, она начинала поддаваться огню.
— Лорд Кастанелло! — отчаянно закричала я и дважды наотмашь хлестнула его по щекам, но и это не помогло привести его в чувство. Он спал. Или был без сознания. Конечно, еще вечером мне показалось, что лорд находится на грани истощения, но
как же не вовремя, как это все некстати, словно бы…
Было подстроено?
Я затрясла лорда с утроенной силой, чувствуя, как катятся по щекам злые слезы. Сердце гулко стучало о ребра.
«Папа!» — надрывался ребенок в моей голове.
«Что же делать?»
Я лихорадочно оглядела спальню в поисках чего-нибудь, любой вещи, способной вернуть лорда в сознание. На ум пришли флаконы господина Кауфмана из шкафа в смежной комнате, но вряд ли я отыскала бы подходящее зелье в темноте, а зажигать
светильники было опасно.
Взгляд мой наткнулся на белевшую в полумраке спальни чашку кофе, стоявшую на столике. Вероятно, ту самую, что Мелия принесла вечером лорду, но тот отказался пить из-за добавленных специй. Я чуть не подскочила на кровати от радости. Ну конечно!
Дрожащими руками я обхватила тонкие фарфоровые стенки. Без накопителя или горелки мне пришлось использовать собственный резерв, но от одной лишь мысли о кристалле или открытом огне меня охватывала жуткая паника. Конечно, я могла бы подойти к двери и потянуть энергию из бушующего пожара, но мысль эта казалась до безумия дикой.