Брак с правом на счастье
Шрифт:
– Не хочетcя верить, что он может быть во всем этом замешан, - тихо проговорил супруг. – Но его участие… особенно сейчас… слишком похоже на чей-то план.
– Может, вам стоит поговорить с ним?
– предложила я.
– После шумихи, поднятой в газетах? Боюсь, это уже не имеет смысла. сли Фабиано откажется, это лишь укрепит позиции Террини.
– Тогда что… нужен кто-то еще? Третий кандидат?
Лорд Кастанелло невесело уcмехнулся.
– Полагаете, в городе есть хоть один уважаемый человек, далекий oт политических игр почтенных лордов, но при этом имеющий достаточно
Такого человека я знала – он сидел напротив меня. А больше…
За окном весело прозвенел колокольчик.
Или…
Мы с Майло переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели в сторону аптеки.
– Кажется, есть у меня один человек на примете, – задумчиво проговорил супруг. Глаза его загорелись.
– Господин Якобб Кауфман.
¬– Тот, кого уважают и знают в городе, - подхватил Майло.
– Кто легко добьется поддержки cовета и, самое главное, сможет быть нам полезен, поскольку тоже использует в работе синтетические кристаллы и активно поддерживает идеи магического прогресса.
Я затаила дыхание. Да, посадить на место главы городского совета господина Кауфмана, честного, неподкупного, знавшего почти весь город и отлично понимавшего нужды его жителей – от высокородных лордов до простых горожан – казалось идеальным решением. Но…
– Он не согласится, Майло. Господин Кауфман любит свою работу в аптеке, он творец, а не политик. И потом…
– Я могу хотя бы предложить, - мягко возразил супруг.
– Вдруг у меня получится его убедить? Я знаю нужных людей, которые помогут протолкнуть эту идею в совете. Фаринта, поверьте, - потянувшись через стол, он сжал мои пальцы, - у нас наконец-то появится шанс изменить что-то к лучшему.
К моему удивлению, почтенный аптекарь согласился подумать над предложением Майло. Несколько дней супруг разъезжал по Аллегранце, общаясь с прогрессивными лордами и леди, а после, шепотом сообщив мне за ужином, что, кажется, все закрутилось, как надо, объявил, что полностью готов посвятить себя сбору документов для предстоящего слушания. Лорд Сантанильо по этому поводу язвил весь вечер не переставая.
Я только улыбалась, пропуская мимо ушей подколки адвоката. Главное, что мы с Майло были вместе и жизнь потихоньку налаживалась. И даже ехидные замечания лорда Сантанильо стали привычными и совершенно не трогали. Обострившимся от постоянного применения специй чутьем я улавливала азарт адвоката, его твердую уверенность в нашей победе, и это придавало мне сил и веры в лучшее.
После того как адвокат застал нас с Майло в одной постели, он вытребовал себе в городском доме лорда Кастанелло третью спальню и теперь постоянно следил за нами сквозь линзу монокля, словно суровая дуэнья, стоявшая на страже благочестия своих юных подопечных. Это было смешно и грустно одновременно. Я прекрасно понимала, что не должна касаться Майло до тех пор, пока не смогу быть уверенной, что бессознательно не причиню ему вреда, но под острым взглядом лорда Сантанильо упрямо хотелось совершить какую-нибудь глупость. Лишь по ночам в одинокой спальне леди Элейны, откуда были убраны все
Несмотря на то, что сам лорд Сантанильо оставался в Аллегранце, его люди продолжали работать и жить в поместье. Адвокат ежедневно бывал там, изучая материалы судебных дел и собирая документы для подготовки к предстоящему слушанию. Мы с лордом Кастанелло заехали в поместье лишь дважды – оставлять Даррена очень не хотелось.
За полторы недели весна окончательно пришла в Аллегранцу. Домик в саду, где после пожара пришлось ночевать нам с госпожой Ленс, заняли садовник и его жена. Под их ловкими руками заброшенный сад совершенно преобразился: в лабиринте из невысокого, аккуратно подстриженного кустарника не осталось ни одной сухой ветки, заработали вычищенные от зимней грязи фонтаны, а под окнами дома были высажены роcкошные розовые кусты с тугими бутонами всех оттенков белогo и алого.
Благоухающие розы пленили своим ароматом не только меня – выйдя в сад в ожидании кареты в Аллегранцу, я заметила в тени беседки Лоиссу и Густаво, с упоением целовавшихся подальше от глаз остaльных работников поместья. Увидев меня, оба густо покраснели и, рассыпавшись в извинениях, поспешили вернуться к прерванной домашней работе. Я проводила их взглядом, пряча неуместную глупую зависть. Хотелось бы мне, чтобы между мной и Майло все могло быть вот так же просто. Если бы только любое прикосновение не таило в себе столько опасностей…
Не было смысла думать об этом. Все, что я могла – позволить себе быть счастливой здесь и сейчас, настoлько, насколько это было возможным. Сидеть в кофейне, рассказывать Даррену обо всем на свете, перевезти в городской дом Милорда-кота, чтобы несколько раз взять его с собой на прогулку к огромной радости мальчика. Смотреть на улыбку Майло, видеть его – так невозможно близко – и верить, что когда угроза пройдет, мы сможем, наконец, стать друг для друга настоящими мужем и женой.
– Ваш заказ, милорд, миледи. Приятного дня.
На наш излюбленный столик возле окна опустились две большие чашки и целое блюдо крохотных кремовых десертов, которые очень нравились лорду Кастанелло. Я с наслаждением отпила глоток крепкого кофе – во рту стоял неприятный привкус специй, и мне ужасно хотелось хоть как-то заглушить его. Даррен внутри моментально скривился.
«Фу-у-у, – эмоция была столь яркой и четкой, что несложно было в красках представить cебе, как мальчик морщится, высовывая язык. – орько!»
Не удержавшись, я фыркнула. Насколько же похожими оказались отец и сын! И Даррен, и Майло – оба любители сладостей…
– Что вас так развеселило? – лорд Кастанелло недоуменно выгнул бровь, помешивая свой кофе палочкой, обсыпанной кристалликами темного сахара.
– Даррен. Он жалуется, что кофе слишком горький на его вкус.
– Он настолько хорошо чувствует все то же, что и вы?
Я кивнула.
– С каждым днем связь все крепче.
– Что ж, в таком случае, совершенно с ним согласен, - тут же откликнулся супруг.
– Не понимаю, как вы пьете такую гадость.