Брат берсерка
Шрифт:
– Не все, – зло выдохнул он.
– Что Гейрульф попросил за такую услугу? Только не ври, будто он встретился с тобой ради пары слов. Все то, что ты мне наговорила, могла передать и жена Болли. Ну?
Не подводить же мужика, подумала Неждана.
Гейрульф, если сравнить его с тем же Свальдом, поступил с ней по-доброму. Силой взять не пытался, говорил всегда с уважением, как со свободной. И позаботился о ней, не требуя взамен ласки, лишь попросив об этом…
– Ещё Гейрульф предупредил меня, что там будет нелегко, - спокойно сказала она.
–
Свальд вдруг развернулся. Не обращая внимания на нож, запустил пятерню ей в волосы, притянул к себе. Проворчал, глядя в глаза:
– Врешь. Гейрульф не мог не попросить… сама знаешь, чего. Поклянись, что не раздвигала для него ноги, не задирала подол. Что не было между вами ничего…
У Нежданы внезапно перехватило дыхание от злости. До этого она была встревожена и напугана – сердце било частым боем, внутри острыми иглами кололся холодок дурного предчувствия… а тут страх как рукой сняло. И от ярости внутри словно кипятком плеснули.
Она и сама не поняла, как так вышло – но рука дернулась, подсунув нож под подбородок Свальда, лезвие уперлось в кожу над кадыком…
– Ты на себя глянь, ярл! – жарко и горестно выпалила Неждана, глядя ему в глаза. – Невеста под боком, вот-вот женишься – а в рабском доме девка сидит, для тебя купленная! И ты еще меня в чем-то упрекаешь? моем подоле беспокоишься?! За своими штанами смотри. В которые то и дело ветер задувает, потому что ты их через шаг, да развязываешь! Ты мне теперь никто. Знать тебя не хочу!
Она замолчала, ощутив, как дрожит рука, державшая рукоять. Снова стало страшно – уже от того, что ярлу нож к горлу приставила.
Но oтвести его не давала темная, горячечная обида пополам со злостью.
Свальд не шевельнулся, не отодвинулся. Только пальцы под её затылком сжимались все сильней, до боли натягивая пряди.
На скулах у него пятнами проступал яркий румянец,и желтели вокруг глаз почти сошедшие синяки…
Повисло молчание. Долгое,тяжелое.
Не было у неё ничего с Гейрульфом, уверенно подумал вдруг Свальд. Тут и спрашивать не надо. Смотрит зверем, грозит ножом…
Ему, ярлу.
И ведет себя так, словно никогда не была рабыней.
Она и прежде дерзила похлеще любой свободной, мелькнуло у Свальда. Смелости чеpез край. Нида не стала бы сходиться с кeм-нибудь вот так. Только для того, чтобы потешить тело…
Лезвие впивалось в кожу над кадыком. Подрагивало.
Дернусь, останется порез, осознал он. И хмуро сказал:
– Если тебе с ножом спокойнее,то так и держи. ты все та же, Нида. И зубы скалишь так же… так же норовишь укусить. О Гейрульфе я тебя больше не спрошу.
– Да неужто поверил?
–
– кто та баба, что ко мне в дверь постучалась? За что она согласилась тебе помочь в этом деле – за твою улыбку, ярл Свальд? Или ты пообещал ей что-то другое? Уж не свою ли милость?
А ведь почти угадала, стрельнуло в уме у Свальда. Брегга не просто так привела его сюда. Наверняка надеется, что жених прибьет бабу, сначала сбежавшую от него, а потом обвиненную в том, что спуталась с другим. Даже если он завалит Ниду на кровать, это её не смутит. Главное, чтобы потом все-таки прибил.
Может, и впрямь завалить? Прямо сейчас?
Это как вскрыть нарыв, подумал Свальд, глядя в глаза Ниды – серые, сейчас отливающие грозовой синевой, с темными ободками. Если бы удалось переспать с ней хоть раз за то время, что прошло после приезда Гунира, сейчас не дергался бы от одного упоминания о ней…
– Воина хвалят, повидав в бою, - медленно сказал Свальд.
И расслабил пальцы, вцепившиеся ей в волосы. Темные пряди, заполнившие горсть, щекотали кожу. Он наклонился, потянулся к ней, ощущая, как лезвие прорезает кожу, как первые теплые капли ползут от горла к груди. Бросил:
– Женщину – после разлуки…
Нида то ли вздохнула,то ли всхлипнула. Дернула нож к себе – и левая рука Свальда тут же вцепилась в её запястье. Рванула в сторону ладонь, в которой был зажат нож. Тот с глухим стуком упал на половицы.
– Дурень, – бессильно сказала Нида, задыхаясь и не сводя с нeго глаз.
– Я тебе чуть горло не перерезала, а ты висы свои дурацкие складываешь!
– Я верю тебе, - хрипло заявил Свальд. – Ты и мне-то не давалась, а уж какому-то Гейрульфу… поцелуешь, если попрошу?
Губы, ярко рoзовевшие на побледневшем лице, были уже близко. Нида дернулась – но его пальцы опять прихватили волосы, не позволив ей отшатнуться.
Веди себя достойно, сказал конунг Харальд. Неждана вспомнила эти слова, когда уже была готова сдаться.
И вдруг успокоилась.
В том, что Свальд сумел войти в опочивальню, её вины нет. Если удастся выставить его без шума, все пойдет по-прежнему. Он через пару дней жениться, а она после свадьбы уплывет на север. И все забудется.
– Нет, - негромко сказала она. Попросила: – Свальд… тебе ведь что рубаху поменять, что бабу. Забудь меня. Найди себе другую наложницу.
Пальцы, запутавшиеся в волосах, чуть разжались. Он притянул к себе её руку, перехваченную в запястье. Заставил коснуться щеки. Неждана поспешно сжала кулак – чтобы не погладить ненароком. Костяшки стиснутых пальцев тут же уколола короткая, жесткая щетина.
– Почему? – тихо спросил Свальд.
– Я ведь предлагал тебе то, чего не предлагал ни одной своей бабе. Стать моей женой. На Брегге я решил жениться потому, что она дочь конунга. Знатная, девственница… а тебя я выбрал не из-за родства. Не ради детей с кровью конунгов. Просто для себя. Хочу, чтобы ты грела мне постель. Хочу видеть тебя, приходя в свою опочивальню…