Брат берсерка
Шрифт:
Под щекой была его грудь, пятерня давила на затылок, не позволяя вскинуть голову. Запястье правой руки стискивали безжалостные пальцы. А много ли навoюешь одной левой?
И все-таки она попробовала пнуть его по голени. Скривилась от боли – как из камня ноги-то…
В следующее мгновенье Свальд вдруг её отпустил. Кинулся к выходу, и она, покачнувшись, развернулась в ту сторону. Обрадовалась. Неужто уйдет?
Но Свальд распахнул дверь, шагнул за порог, одной рукой придерживая створку. Тут же затащил внутрь какую-то бабу. Блеснуло золотое
И Неждана с ужасом узнала в бабе Бреггу, невесту Свальда. Подумала со смятением, вдруг сообразив, кто постучался к ней этим вечером – а ей-то это зачем? Своего ениха к чужой бабе приводить…
– Скучала по мне, пока подслушивала, дочь конунга?
– Свальд толкнул Бреггу к простенку возле двери. Придавил своим телом к бревнам.
Неждана тем временем шагнула вперед, подхватила с пола выроненный нож.
– ты, я смотрю, совсем обнаглел, ярл Свальд?
– чуть задыхаясь, ответила Брегга. – Сначала ворвался в эту опочивальню, потом меня сюда затащил. Не боишься, что закричу? Твоему брату…
Дочка Гунира почему-то резко замолчала. Неждана уже метнулась в угол за кроватью, по пути чуть не наступив ногой в тонком сапожке на раздавленную крысу.
– Давай, - проворчал Свальд, чья широкая спина сейчас полостью заслоняла Бреггу от глаз Нежданы.
– Я скажу, что это ты завела меня сюда. Ты притворилась рабыней, постучала в дверь, чтобы её открыли без шума. А Нида это подтвердит.
Он вдруг оглянулся, спросил почти веселo:
– Ведь подтвердишь, Нида? Или заявишь перед всеми, что сама меня пустила к себе ночью? Вряд ли Харальд после такого по-прежнему будет защищать тебя от меня…
И как ни хотелось Неждане ответить по-другому – но пришлось выдавить:
– Да. Подтвержу.
Свальд тут же отвернулся. Сказал уже по-другому, низко и зло:
– Поэтому молчи, дочь конунга. Промолчишь – и об этом никто не узнает. Стой тихо. Я тебя свяжу так, чтобы ты смогла выпутаться.
го руки уже двигались. Он содрал с Брегги плащ, отшвырнул его в сторону. Алое сукно, покрытое у ворота горностаями, расплескалось по постели…
– Рот затыкать не стану, руки стяну спереди, – пробормотал Свальд.
Затрещало – он рванул рукав собственной рубахи, дорогой, шелковой. Резанул его вдоль выдранным из ножен кинжалом, разделяя на две части, принялся спутывать руи Брегги перед грудью. Сказал, закончив:
– Зубы у тебя крепкие, Гунирсдоттир, с моими узлами ты справишься… а потом возвращайся к себе. И не советую обвинять меня в чем-то прилюдно. Я тогда тоже молчать не стану. Эта девка была под защитой Харальда, а ты помогла её обмануть… опозоришься так, что Гунир не будет знать, куда деваться от стыда. он вроде бы хочет выдать Асвейг за моего брата?
Свальд отступил, и только теперь Неждана посмотрела в лицо Брегге.
Во взгляде Гунирcдоттир было замороженное, мертвенное спокойствие. Халла, жена Свенельда, и то смотрела на неё человечнее – с обычной молчаливой яростью…
– Сейчас ты уйдешь отсюда со мной. Тихо, без крика. Если откажешься, я тут же сговорюсь со своей невестой. Она этому только обрадуется. И все будет по-другому. Это ты меня впустила, а Брегга нас застала. Она покричит, пригрозит мне гневом отца. Но народ сбежится на её крики, а Харальд узнает, чем ты занимаешься по ночам, придет в ярость… так что выбирай, Нида. Или я с тобой – или с ней. Ну?
Неждана задохнулась. Вот ведь чем запугивает…
– Брегга не забудет, что я предпочел ей тебя, - настойчиво сказал Свальд, – Но если пойдешь со мной – она уже не станет моей женой. Только ты, Нида. Решайся.
Не может этого быть, изумленно подумала она, не сводя с него взгляда. Врет, поди. Сейчас уведет куда-то её саму – куда? потом, небось, вернется к своей невесте. Невозможно, нельзя бросить дочку конунга ради бывшей рабыни…
А Брегга его потом простит. Мужикам всегда все прощают. Ярл Свальд жених завидный – молодой, красивый, небедный. Родич конунга Харальда. Как такого не простить? Особенно если улыбнется и заговорит ласково.
Но полузадушено, слабо, безнадежно метнулась мысль – сколько ни гадай, не угадаешь. И со Свальдом она была счастлива. Никогда еще такой ласки не знала… и заботы такой тоже.
А еще он сам сказал – только ты, Нида. Решайся.
Неужто и впрямь готов отказаться от дочки конунга? Ради неё?
Свальд, глядя в упор, буркнул:
– Сейчас тебя оговорили. Потом отравят или опоят. Отныне в безопасности ты будешь только со мной. У конунгов и их дочерей обычно долгая память… как у нас говорят – только раб не мстит никогда. Накинь плащ. И голову прикрой какой-нибудь тряпкой, чтобы походить на Бреггу. Нам надо уходить.
Нам, эхом отозвалось в уме у Нежданы.
И она, сама не веря в то, что делает, схватилась за платье, висевшее на спинке кровати. В один миг его натянула, бросив плащ и нож на постель. Затем содрала с кровати тонкую холстину, сложила и накинула на голову, прикрыв волоcы. Завернулась в алое сукно плаща, снова схватила нож…
Наконец-то Нида начала соображать, довольно подумал Свальд.
И метнулся к Брегге. Сунул руку в вырез её рубахи, выдрал из ножен, спрятанных под одеждой, нож.
У своих девок всегда знаешь, где что искaть, пролетела у него насмешливая мысль.
А следом Свальд расстегнул пояс Брегги – из узорчатых позолоченных блях, соединенных кольцами в цепь. Быстро,так, что она и охнуть не успела, накрутил пояс на её шею. Притянул концы цепи из блях к простенку – и, насадив на лезвие пару колец, пригвоздил их ножом к бревну. Невысоко, на уровне плеч Брегги, так, чтобы не сразу освободилась. Но и не задохнулась.
Напоследок он ещё прибил кулаком рукоять, загоняя нож поглубже. Пусть повозится, вытаскивая.