Бремя удачи
Шрифт:
– Ну и что…
– Любой заботливый отец постарается устроить так, чтобы дочь его не мотыльком вилась возле магического огня джинна, а по уму мужа выбирала, – поучительно и явно подражая отцу, встрял в разговор Саня. Тяжело вздохнул: – Мы от этого Шарля еле-еле Ренку спасли. Как есть джинн! До того Береника одна была, а вернулась – вовсе иная. Тише стала, задумчивее и взрослее.
Саня запнулся, осознав, что пример получается странный и сам Шарль в нем никак не выглядит злодеем, то есть джинном в исходном понимании этого слова. Но Илья кивнул и отмахнулся – мол, разберемся.
29
Гюнтер прикрыл глаза и представил, как поясок пены взбирается по стеклу вверх, взбухая. Как расцветает хлопковым шаром над кромкой янтарной потеющей кружки. Официант бережно подхватывает кружку, чтобы подать постоянному посетителю точно в указанное им время, ведь герр Брим ценит педантичность, об этом помнят…
«Хофброй» – заведение древнее, живущее по своим законам уже который век. Здесь подают исключительно правильное пиво, и сюда человек с убеждениями просто обязан приходить. Например, чтобы ощутить сполна прилив патриотизма, когда знакомый официант рассказывает тебе: за тем столиком дважды сидел покойный вице-канцлер. А ты киваешь, вздыхаешь и гордишься своим вкладом в благополучие страны и ее процветание. Еще это заведение подкупает незыблемой приверженностью неслучайному. Если герр Брим сообщил о своем правиле бывать здесь в субботу вечером, это не просто примут к сведению, но запишут красивым почерком в книгу постоянных посетителей. Подготовят к нужному времени любимое место и приложат все усилия, чтобы оно дождалось законного завсегдатая.
Впрочем, просто визит – лишь праздничное одолжение себе, признание права на короткий отдых. «Хофброй» еще и удобное место, где можно пообщаться с теми, кто усвоил нехитрый график визитов пунктуального Голема. На втором этаже уютно, приватно и нешумно. Недавно подошел в обычное время приятель, активный участник той самой партии социалистов, которая понесла ужасную утрату в лице вице-канцлера. Приятель посетовал на падение престижа и сокращение числа настоящих патриотов. Получил ежемесячный взнос и долго рассуждал, жив ли дух нации в стенах университета, где половина профессоров – неарьянцы. Гюнтер без спешки цедил вторую кружку и уверял: герр Нардлих чует выродков издали, на то он и первый маг страны. Всякий преподаватель проверен и благонадежен. Он, Гюнтер, тоже бдит и тоже свое дело знает…
Теперь гость удалился, третья кружка солидно стукнула по подставке. Говядина, выдержанная в пиве, с картошечкой на гарнир, тоже прибыла и украсила собою стол. Гюнтер любовно погладил древнюю столешницу, основательную, из массива дерева. Настоящее – оно и есть настоящее. Никакой иллюзией его не заменить. Дуб хранит странным образом память обо всех, кто сидел за этим столом. Приятно знать, что и ты останешься в его памяти. Еще один настоящий арьянец, умевший ценить пиво, домашний уют и обстоятельность правильного порядка вещей, исконного.
Напротив, нарушая мирное и вялое течение мыслей, пристроился новый гость. Как сам он полагал – нежданный и ловкий. Все они думают, что если выяснили знакомое всякому в университете правило Голема ужинать в «Хофброе», то уже умны и почти добились своего. То есть нашли способ пообщаться приватно. Сейчас гость попытается купить четвертое пиво, уродуя распорядок и портя вечер во имя никому не нужного угощения. Потом, естественно, перейдет к своему жалкому и предсказуемому делу.
– Герр Штемпф, я беру четвертое пиво получасом позже, – избавил себя Голем от неприятных неожиданностей. – Извольте сразу сообщить ваше дело. Но я
– Однако же я именно по вопросу приезжих. – Профессор явно был огорчен столь сокрушительным нарушением своих планов наведения мостов и построения отношений. – Вы организовали ремонт в корпусе, и, хотя ресурсы, выделенные ректоратом, были ничтожны, результат стал настоящим чудом.
– Герр Штемпф, я не произвожу чудес, – поморщился Голем. – Я честный арьянец и совершаю возможное, используя методы планирования и контроля. Я вынужден был использовать труд этих ничтожеств, поскольку средства не позволяли нанять сограждан. Но я уже поставил в известность ректора. Это произошло в последний раз. Да.
Голем установил тарелку в точности посередине подставки, чуть сместил кружку, наслаждаясь идеальным расположением предметов, достойным внимания лучшего из художников. Свет маслянисто и мягко отражался в стекле, имеющем характерные вмятинки и выпуклости. Блики падали на стол округлыми лепестками желтой розы. Этюд «Осень»… Картофель великолепен. Нового урожая, лучшего сорта. Чуть рассыпчатый, но плотный. Сварен безупречно. Чем и славен «Хофброй»: никаких нелепых случайностей. В подборе людей и даже посуды, приборов, салфеток. Здесь не бывает дурно сваренного пива и никто не смеет нести чушь о том, что «чан сглазили» или хмель был неудачный. У непрофессионалов удача и неудача – исчерпывающий список тем общения.
– Герр Брим, и все же мне нужны именно те люди, которые делали ремонт в корпусе, – упрямо повторил профессор.
Он на миг приподнял ладонь от стола, и под рукой заплясал никому со стороны не видимый магический свет, отражающийся в столешнице упорядоченным узором, знакомым каждому, кто платит взносы и знает чуть больше рядовых граждан, собирающихся обсудить вопросы патриотизма этажом ниже. Голем никак не выказал удивления. Двумя большими глотками допил кружку и начал резать мясо. Говядина в лучшем пиве. Блюдо, достойное несколько необычного вечера.
– Почему дело доверяете этим грязным выродкам? – негромко уточнил Гюнтер, характеризуя приезжих намеренно грубо.
– Не надо оскорблять их, тем более громко. Решение вынужденное, оно выверено, даже неизбежно, и иного нет. Работа вне Арьи. Требуется всего один человек. Он должен быть соответствующего вероисповедания, чуждого Старому Свету. Это важно, таковы встречающие его лица. И еще важно: он не должен знать арьянского, франконского и иных языков Старого Света. Он получит задание по ремонту помещения. Даже я не знаю всего, я только сообщу свою часть инструкций при вашем переводе. Далее…
– Далее я окажусь втянут в дело, которое завершится кровью, – предположил Гюнтер. – Нет. Я не пятнаю свою репутацию. Тем более столь явно и глупо.
– Вне страны, учтите это! – возмутился проситель. – Да на месте и полиции-то нет, там правят дикость и глупость… Никто не узнает! Все предусмотрено, мы не бросим своего патриота и не предадим. Но поймите, герр Брим: важнейшие обстоятельства, это связано с расследованием трагической гибели вице-канцлера. Нужен проверенный человек. Кого еще мы можем избрать? Тех приезжих собеседовал сам герр Кюне, пси-маг безупречного таланта считывания лжи. Я смотрел отчеты. Для дела нужен только этот человек.